— Не нарывайся, Бэйкер, — угрожающе выплёвывает он.
А ещё я ненавижу, когда меня зовут по фамилии, и этот засранец прекрасно об этом знает.
Меня успокаивает только тот факт, что мне вновь удалось взбесить его. Пускай он чувствует ко мне ненависть и отвращение, пусть он хотя бы что-то чувствует.
— А я ещё не начинала, — грубо отвечаю ему и поворачиваюсь к Рэйчел, тем самым показывая, что в дальнейшем диалоге я не заинтересована.
— И не надоело вам? — спрашивает подруга, устало провожая их взглядом, всё также оперевшись о стену.
Всё это время она стояла рядом, но Рэйчел никогда не вступает в споры. Так же, как и дружки Джастина. Обычно перепалка происходит только между мной и ним, и все уже привыкли, что даже не обращают внимания.
— Что ты имеешь в виду? — притворяюсь, что не понимаю, о чём она. Хотя прекрасно осознаю, о чём сейчас пойдёт речь.
— Ты вне всякого сомнения понимаешь, что именно я имею ввиду, — с упрёком говорит подруга, смотря прямо на меня. — Не надоело вот так собачиться с ним каждый день? Не проще ли было бы просто взять и поговорить?
Тяжело вздыхаю. Ну вот, опять мы будем обсуждать это.
— Рэйчел, — устало выдыхаю, отводя взгляд. — Ты ведь знаешь, как это всё сложно. За эти два года он не проявил ни единой попытки поговорить, вот и я не буду. Два года назад он ясно дал понять чего хочет. А если я подойду к нему и попрошу мира, он просто высмеет меня, вот и всё, — говорю я, пожимая плечами. — Мне легче участвовать в его перепалках, чем объяснять ему то, на что ему явно будет наплевать, — заключаю я.
К сожалению или нет, но это правда. Наша с ним крепкая дружба прервалась очень резко по непонятным причинам, похоже, известным только ему. У меня по сей день остаётся много того, что он должен бы знать. Но с каждым днём я всё больше и больше думаю, что ему на это наплевать так же, как и на меня. И от этого больно, очень больно. Я бы рассказала ему всё, но я трусиха. Боюсь его реакции, его ответа. Какой бы сволочью он не был по отношению ко мне, он всё ещё мне дорог. А я не хочу терять его окончательно. И эти постоянные перепалки — единственный вариант нашего общения, и я это приняла. Даже если наше общение будет состоять из оскорблений и насмешек, я готова казаться сильной и холодной. Только ради того, чтобы слышать его голос и видеть его эмоции, ибо иначе Джастин Коллинс будет говорящим камнем, а этого я тоже не хочу.
Наверное это очень странно и глупо, но по другому я не могу.
— Так, ладно, — оживает Рэйчел. — Как скажешь, у вас и правда всё слишком запутанно, — решает сдаться она. — Давай поговорим об этом в другой раз, иначе этот помешанный на своих числах профессор нас отчитает за отсутствие на его уроке, — быстро тараторит подруга, подталкивая меня к нужной аудитории.
— Мистер Аттвуд, его зовут мистер Аттвуд, — говорю я, смеясь над подругой, которая спустя столько лет не запомнила имя своего преподавателя.
— Да кого это волнует, — отмахивается она. — Все знают, что он зануда в очках, и этого вполне достаточно, — она довольно улыбается, скорее всего, радуясь тому, что смогла поднять мне настроение.
А это у неё всегда получается отлично. Ну, почти.
— Кстати, дорогая. На эти выходные ничего не планируй, я вытащу тебя из дома на настоящее веселье, — воодушевлённо заявляет она прежде, чем мы заходим в аудиторию.
— Ну, Рэйчел, — устало выдыхаю я. Против вечеринок я ничего не имею, но эта неделя была настолько трудной, что я совершенно не хочу вылазить из кровати два дня подряд.
Только я хочу начать отпираться, как подруга нагло перебивает меня.
— Цыц, — шикает она. — Ты пойдёшь, и это не обсуждается, — уже спокойно говорит она и подталкивает меня к парте. И прежде, чем сесть за свою, она ухмыляется и подмигивает мне.
Мда, она умеет уговаривать. Смеясь и мотая головой в ответ на поведение своей подруги, присаживаюсь за парту и открываю учебник.