========== 8. Кэрол ==========
Кажется, Дэрил уснул, расслабившись в моих объятиях. У меня тоже слипались глаза, но я усилием воли заставляла себя не спать. Я не могу. Если что-то пойдет не так, я должна быть готова. Рана на плече выглядела нормально, но Дэрил с каждой минутой ворочался все беспокойнее, становился горячее и что-то бормотал. Я гладила его по голове, медленно пропуская его волосы сквозь пальцы. Я чувствовала его пульс, жар его тела и запах, такой родной и знакомый, ведь я часто обнимала его, но никогда так близко, нас разделяла только моя одежда и одеяло.
Если бы я умела молиться, то я сделала бы это. Я взывала бы ко всем богам, каких могла бы вспомнить, только бы тот ходячий, укусивший Дэрила, оказался человеком. Живым человеком. Только бы не пережить это снова… Снова увидеть, как любимый человек становится монстром, жаждущим убивать и есть. Разрывать на части. Когда умерла София, я умерла с ней. И проснувшаяся следующим утром Кэрол уже не была той, что раньше. Когда я потеряла Лиззи и Мику, мое сердце разбилось, но ради моей семьи я должна была это пережить, и я смогла. Когда умер маленький Сэм, которого я так яростно отталкивала, я сломалась. И ушла, найдя Иезекииля. Которого сегодня потеряла так нелепо, в одну секунду. Но пока что боль утраты и ярость отмщения не тронули моего сердца. Не теперь, когда мой самый близкий и родной человек борется за жизнь.
— Кэрол, — еле слышно пробормотал он.
Потрогав пылающий лоб Дэрила, я поняла, что он мечется в бреду. Он то звал меня, то замолкал. Несколько раз он что-то яростно доказывал Мэрлу, а затем шептал, что Рик не может умереть, и что он не нашел его тело.
Я меняла на его лбу холодные компрессы, удерживала, когда он пытался встать или сбросить одеяло, шептала какие-то глупости, баюкая его, словно маленького. Ближе к утру лихорадка усилилась и он дрожал, тщетно пытаясь согреться. Я сняла с себя все, кроме длинной майки и обняла его, грея своим телом. Дэрил инстинктивно вжался в меня.
— Почему… — повторял он. — Почему…
— Что почему? — спросила я, будто надеясь, что он меня услышит. Так проходят целые сутки, я ненадолго выхожу, чтобы умыться и что-то съесть, но не оставляю его одного больше, чем на десять минут. Мне кажется, что если я уйду, то тут же случиться что-то плохое. Сиддик иногда заглядывает, как и Мишонн, но когда лихорадка усиливается, я прошу их уйти и запираю дверь изнутри.
Кажется, в очередной раз протерев его смоченным холодной водой полотенцем, я все же уснула. Резко распахнув глаза, я увидела, что Дэрил отодвинулся от меня и лежит на спине неподвижно.
— Дэрил, — я схватила его руку, пытаясь нащупать пульс и мне показалось, что она холодная, как лед, — нет, пожалуйста, нет!
В панике тряся его, гладя холодные щеки, я почувствовала, как слезы катятся по щекам солеными ручьями, а из горла рвется нечеловеческий вой. И тут он открыл глаза — мутные, непонимающие, но все еще голубые. Живые. Настоящие.
— Дэрил, — я всхлипнула, — Дэрил…
— Кэрол, — он резко вздохнул, поняв, что я рыдаю, — ты чего?
— Я подумала… о, мне показалось, что ты… — дрожа от пережитого, я пытаюсь перестать реветь, как маленькая и не могу остановиться, обхватываю себя руками, сжимая изо всех сил. Живой. И жара нет, мне со сна показалось, что ледяной, просто отпустила лихорадка. Господи, если ты еще слышишь нас, спасибо тебе. Спасибо.
Дэрил смущается, поняв, что и я и он практически голые и резко натягивает одеяло, избегая моего взгляда. Я постепенно успокаиваюсь, дыша медленно и ровно, слезы высыхают. Дэрил настороженно косится на меня из-под длинной челки, но не делает попыток прикоснуться ко мне. Боится. Я замечаю, что зашитый укус на плече выглядит неплохо и облегченно вздыхаю.
— Мне не так хреново, как было вчера… или сколько там времени уже прошло, думаешь, что… ну, обошлось? — хрипло бормочет он.
— Я надеюсь. Никто не, — я запинаюсь, — никто больше тридцати часов не обращался после укуса. Это был не настоящий ходячий. Твоя рана не воспалилась, а наоборот, затягивается. Сиддик осмотрит тебя позже снова. Думаю, самое плохое позади.
Я соскальзываю с кровати и спиной чувствую, как он прожигает жадным взглядом мои голые ноги. Одеваюсь.
— Кэрол, — он резко произносит мое имя.
— Да? — обернувшись, я смотрю на него долгим испытывающим взглядом.
— Почему? — спрашивает он, и я вздрагиваю.
— Что почему? — кажется, я начинаю понимать, что он отчаянно хочет узнать, но я не могу ему подсказывать, он должен произнести это вслух сам.
Дэрил кусает губы и молчит несколько минут, прежде чем произнести:
— Почему осталась со мной? Я мог обратиться. Укусить тебя. Твой сын нуждается в тебе, теперь, когда… когда…
— Когда Иезекииль мертв? — произношу я, и сердце сжимает невыносимой болью.
— Мне так жаль, — шепчет Дэрил, — если бы я мог… прости меня, что не спас твоего мужа.
— Не надо. Ты ни в чем не виноват, скорее наоборот. Это мне нужно просить у тебя прощения.
Он вскидывает удивленные голубые глаза, приподнимаясь на кровати.
— За что?
— За то, что ни разу не сказала, что люблю тебя. Я чуть не потеряла тебя вчера, ты мог не услышать этого, а мне хотелось бы, чтобы ты знал, — наконец говорю ему вслух то, что прячется где-то в глубине моего существа уже много лет и чувствую облегчение. И радость. Это правда. Я люблю Дэрила Диксона и всегда любила.
— Я… — он выглядит пораженным до глубины души и растерянным, но все же договаривает до конца. — Я тоже люблю тебя, Кэрол.
Улыбнувшись, я распахиваю дверь. В комнату тут же устремляются все наши друзья. Наша семья поневоле, но оттого еще более родная — Мишонн, Джудит и Арджей, Юджин и Тара, Аарон, Габриэль, Розита, Сиддик. Они окружают Дэрила шумной и радостной толпой, обнимают его, жмут руку. Розита, кажется, плачет. Я спускаюсь по лестнице и иду в сторону конюшни. Теперь, когда Дэрил в порядке, я должна позаботиться о моих людях. О людях Иезекииля. Я должна оплакать моего любимого короля.
========== 9. Дэрил ==========
Я все еще слаб, но теперь точно уверен, что не стану ходячим мертвецом. Джудит ни на шаг от меня не отходит и чуть ли не кормит с ложечки. Мне приятна ее забота, но все же я хотел бы, чтобы рядом была Кэрол. После ее неожиданного и такого сладкого признания, она вернулась в Королевство. Домой. Что же, так и должно было быть. Возможно, она навестит меня. Когда-нибудь. Сиддик сказал, что она почти полтора суток не спала и все время была со мной. Никого не пускала, кроме него, поила меня водой и делала компрессы.
И все же уехала, когда опасность миновала. Нет, я понимаю, что она и так сделала слишком много, и что ей нужно похоронить мужа и позаботиться о Королевстве. Да и кто сказал, что она теперь всегда будет рядом… Тоскую по ней так, словно снова потерял, заметив, что носит кольцо, подаренное королем. Я тогда сказал, что рад за нее. Солгал.
Прошла неделя, прежде чем Мишонн позволила мне встать и помогать хотя бы в Александрии. За ее пределы меня пока не пускали. Я помогал обновлять один дом — что-то в общине всегда требовало ремонта, и это отвлекало меня от мрачных мыслей о том, что Кэрол призналась мне только потому, что я чуть не умер. А я? Зачем я сказал ей о своих чувствах, когда ее муж еще даже не похоронен? Меня мучило сожаление, Иезекииль был все же неплохим человеком, и в то же время я не мог подавить своей бешеной радости. Она теперь может быть моей, и я не позволю больше отнять ее. Никому. Достаточно того, что мы столько лет провели порознь. Я больше так не смогу.
Прошло еще несколько недель, прежде чем я решился и, взяв байк, поехал в Королевство. Вопреки моим предчувствиям, меня там хорошо встретили. Открыли ворота без вопросов, дали пройти, улыбались и хлопали по плечу. Да и вообще они все не были похожи на страдающих по своему лидеру людей, занимались посадками, лошадьми, вдалеке я слышал шум молотков. Жизнь продолжалась.