— Э-э-эй, — тихо возмутилась девушка, усмехнувшись и жалобно округлив глаза, — это мой был.
Покачав головой, она тяжело вздохнула, задумавшись. Наверное, всё-таки хорошо просто дружить с Учихой… Да, просто дружить, а не включать его в тот список, который потом иногда может оказаться чёрным. Сакуре никогда не нравилось встречаться с молодыми людьми: все они были одинаковыми. Эти чёртовы плюшевые медвежата, бесконечные букеты роз — а эти цветы девушка люто ненавидела, считая их полнейшей банальностью и невниманием со стороны дарящего человека, ведь только тот, кто искренне тебя любит, помнит даже такую мелочь, как, например, то, какой цветок тебе нравится больше всего. По иронии судьбы — тут уж девушка не удержалась и искренне улыбнулась Учихе, — Саске знал, какие цветы Сакура любила больше всего на свете: белые лилии и нарциссы.
Опустив глаза, она принялась за следующий бутерброд. Он не занял у неё особенно много времени, так как масло уже несколько подтаяло и мазалось куда лучше, чем прежде. Протянув хлеб с намазанным маслом и сыром сверху Саске с торжественным видом, как будто она вручала ему статуэтку «Оскар», девушка прикрыла глаза и чуть улыбнулась уголком губ, подавшись к мужчине.
— Спасибо, — поблагодарив, он стал завтракать. Тут же Сакура заметила, что у Учихи довольно-таки озабоченный вид, однако спросить его, что внезапно случилось, что его красивое лицо вдруг стало мрачноватым, она не решилась — ещё только хуже, может, сделает. Опустив глаза, она продолжила готовить бутерброды… Всё бы ничего, если бы Саске раз за разом не съедал их, запивая чаем. — Слушай, я тут подумал… а Хинате сколько?
Вздёрнув бровь, девушка недоумённо нахмурилась. С чего бы это он спросил? Неужели Хината начала нравиться? «Так, я сейчас поговорю с этим козлом! Кобелина! — принялась мысленно беситься девушка, тут же втянув носом воздух в реальности и попробовав успокоиться. — Но он ведь не поступит так, правильно? У него же есть я, а я вечно его отшиваю, и есть Наруто — лучший друг, и ему нравится Хината…» Всё бы ничего, кроме пунктика насчёт Сакуры, которая «вечно его отшивает». На самом деле она любила смотреть правде в глаза, и сейчас для неё было бы потрясающим узнать, что Учихе нравится Хината. «Да, пусть сделает мне ещё больнее!» — заключила про себя Харуно.
— Двадцать один ей, — неуверенно ответила Сакура, пожав плечами.
Она уже ожидала дальнейших вопросов от Саске касательно Хинаты, но он только кивнул, кажется, больше себе под нос, и отвёл глаза в сторону, задумавшись. Такой взгляд Учихи, в особенности тогда, когда он пялится в противоположную стену, означает, что его гложет какая-то мысль. Возможно, надоедливая, которую он хотел уточнить у кого-то давно.
— Только ты не подумай ничего… — скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула, Саске посмотрел в сторону окна, и взгляд его был полон размышлений, а затем снова посмотрел на Сакуру: — А она девственница? Ну, я просто чисто из интереса…
Сакура едва не выронила нож прямо на пол от неожиданности и внезапности вопроса. Высказав всё своё возмущение пинком ногой под столом прямо по его голени, девушка нахмурилась ещё больше, и вид у неё был угрожающий: Саске и вправду немного испугался её — держа в руках нож, она сжимала его ручку до побеления костяшек и смотрела на него так, будто грозилась воспользоваться им не в самых гигиеничных целях.
— Это нетактично — такое спрашивать, — справедливо заметила Сакура, наконец успокоившись на какое-то время и отведя глаза в сторону. На щеках появился смущённый румянец. Учиха не сомневался в положительности ответа на вопрос. Заметив его пристальный взгляд, всё ещё жаждущий реплики от своей подруги, она закатила глаза, ответив так, будто Саске ей порядком надоел: — Да, девственница. Это не Узумаки же тебя послал за такими новостями?
Прищурившись, она внимательно посмотрела на него. Всё бы ничего, если бы Учиха не принялся почёсывать затылок и ерошить волосы. А делал он это, как известно, только в неловких ситуациях.
— Ну, как сказать… — стараясь не засмеяться, он решил пойти другим путём: запихнув целую половину недоеденного бутерброда в рот, он принялся медленно его пережёвывать.
— Са-а-аске-е-е, — с явной угрозой протянула Сакура, снова сжав в пальцах рукоятку ножа.
Взгляд Учихи выражал искреннее недоумение и непричастность к такого рода ситуации. Не хотелось признаваться и сдавать Узумаки, но и не хотелось, чтобы Сакура думала, будто это самому Учихе стало интересно, невинна Хината или нет. Он бросил короткий взгляд на наручные часы, стараясь прожевать бутерброд и не засмеяться только от осознания, что Сакуру жутко бесит тот факт, что о девственности Хинаты поинтересовался именно он.
— Ну, а какая разница? — мужчина развёл руками. — Это же значения не имеет… Пусть я спросил, пусть он…
Такой уклончивый ответ Сакуре не нравился: ещё не хватало, чтобы Учиха рассказал всё Узумаки. Тот от каких-то косвенных людей будет знать, что Хината невинная девушка, а потом, когда настанет момент близости и ей придётся сообщить ему об этом, он внезапно крикнет о том, что ему обо всём известно. Хьюга была весьма стеснительной и скромной девушкой, и Харуно даже не представляла, что стало бы с несчастной Хинатой, случись у них такое с Узумаки.
— Если он, то не говори ему, хорошо? Пусть это будет услышано из её уст, — намекнула девушка, вздёрнув бровь и принявшись наконец завтракать. — Надо уже сообщить Хинате, чтобы готовилась. А может, мы сначала пойдём туда, а потом вы неожиданно к нам заявитесь?
— Хорошо, — терпеливо вздохнул мужчина, кивнув. Он увидел ответную улыбку от Сакуры, искреннюю и добрую, и желание ответить что-то ехидное у него вдруг отпало. Допив чай, он тоже улыбнулся девушке: — Сделай вид, что ты нас не ждала. И я буду в шоке.
На всю кухню раздался весёлый девичий смех: очевидно, Сакуру забавляли то ли слова Учихи, то ли вся сложившаяся ситуация. Тяжело вздохнув, Саске опустил голову, слегка покачав ею. Казалось, Сакура даже и не заметила его душевного состояния: смеясь, она выхватила из кармана телефон, весьма довольная собой, и принялась искать знакомый номер подруги.
Конечно, девушка всегда хотела помочь Хинате, а уж устроить её личную жизнь — тем более, ведь Хьюга была настолько тихой и скромной, что для неё знакомство на улице являлось вежливым и хорошо замаскированным приглашением на изнасилование от потенциального маньяка. Усмехнувшись себе под нос, Сакура покачала головой, покосившись на Учиху и слегка закусив нижнюю губу изнутри: их с ним личную жизнь никто устраивать уж точно не возьмётся. «Разве что мы сами», — заметила про себя Сакура, тяжело вздохнув и с какой-то жалостью посмотрев на Саске. Стало быть, и его мучает совесть? Или ей только так кажется, и вздохи Учихи — это усталость, которая появилась внезапно с утра?
— Договорились, Шерлок, — усмехнувшись, Харуно встала из-за стола.
Покачав головой, он посмотрел ей вслед, снова сосредоточив взгляд в районе поясницы. Договариваться, значит, пошла? И какой же это тайный разговор, что она решила поговорить с Хинатой без посторонних ушей? «Это я-то посторонний? — едва не взревел про себя Учиха. — Хотя к чему мне слушать это девичье сюсюканье?» Он достал телефон, принявшись набирать номер Узумаки: мужчина знал его наизусть, не нужно было лезть в телефонную книжку, чтобы списать номер оттуда, — Наруто часто выручал Учиху, да и был его лучшим другом со школьной скамьи. Тяжело вздохнув, Саске прислонил телефон к уху, посмотрев в сторону коридора: свет, льющийся из открытой спальни, внезапно немного померк, а это значило, что Сакура прикрыла дверь. Это значило, что она не услышит его разговора с Узумаки, а он, в свою очередь, — её уговоров, обращённых к Хинате.
Спустя какое-то время радостный и как всегда цветущий Узумаки хрипло ответил:
— Алло! Тебе чего, Учиха? Случилось что?
От его вскриков едва не заложило в ушах, так что Саске на всякий случай, поморщившись, отстранил телефон от себя:
— Да ничего не случилось, знаешь… Просто хотел тебе предложить сходить куда-нибудь, развеяться.