— О нас? Ты имеешь в виду о тебе и обо мне? — недоверчиво протянул Люциус. — Как о сексуальных партнерах?
— Ну зачем так прямо? — Гермиона нахмурилась.
— Просто… я не ожидал подобного вопроса, вот и все, — он продолжил массаж и уже двинулся выше, к лодыжкам.
— Хорошо. Теперь ожидаешь?
— Я мужчина и, конечно, думал об этом. Мы можем и не признавать этого, но каждый раз, когда мы начинаем встречаться с женщиной, мы задаем себе этот вопрос, так или иначе, — Люциус на секунду закатил глаза и снова вернулся к ее ступням. — Ну а ты?
— Один или два раза, — задумчиво протянула Гермиона. — Как смешно… Все думают, что мы уже несколько лет прожигаем простыни, а ты даже ни разу не поцеловал меня.
— Глупости какие, я целую тебя постоянно! — издевательски фыркнул Малфой.
— Неправда! Ты никогда не целовал меня. Мне вообще кажется, что, может, ты плохо целуешься… — с насмешкой ответила ему Гермиона, наблюдая, как спина Люциуса горделиво выпрямляется.
— Чего?.. Я отлично целуюсь! Ни разу не слышал ни единой жалобы от женщин, с которыми целовался, — искренне возмутился он.
— Скорей всего, это потому, что все они чего-то хотели от тебя. Например, стать следующей миссис Малфой. Вот и говорили только то, что хотелось тебе услышать, — тут же парировала ему она.
— Считаешь, мне нужна такая, как ты, которая не будет думать о моих деньгах и с радостью сообщит обо всем, что я делаю не так? — на губах Малфоя появилась усмешка.
— Конечно, — в тон ему отозвалась Гермиона и тоже усмехнулась.
— Неудивительно, что ты до сих пор одинока… — Люциус покачал головой и начал массировать ей икры.
— Хм… Быть может, я до сих пор одинока лишь потому, что все уже предполагают наличие у меня мужчины?
— Звучит так, будто я тренажер, которым ты время от времени пользуешься, — едко подметил Малфой, но засмеялся.
— Нее… зачем мне такой плохонький любовник? — она довольно потянулась и подняла голову, наблюдая за Люциусом под видом того, что рассматривает ноготки на пальчиках ног, забавно разрисованные крошечными львятами. — Как ты думаешь, Люциус, я симпатичная?
— То есть?.. — оторопело спросил тот.
— Ну, как ты думаешь, я привлекательна? Как женщина, — не успокаивалась Гермиона.
— Ты прекрасна. Да что, в конце концов, происходит?
Она вела себя несколько странно, и Люциуса уже беспокоило это.
— Просто… может, они и впрямь видят в наших отношениях что-то, о чем мы не догадываемся… — Гермиона пожала плечами. — Люди любят сплетничать, а еще любят печатать и читать сплетни. Вот и перетирают несколько лет одну и ту же тему.
— Перетирают, потому что тема вкусная. Продается хорошо, — скептически фыркнул Малфой.
— Мне кажется, нам нужно поцеловаться, — сказала она, когда карета, уже обогнув круглый цветник, остановилась перед Малфой-мэнором.
— А мне кажется, что ты сошла с ума, — невозмутимо изрек Люциус, сбрасывая ее ноги со своих колен и выходя из кареты. Он протянул ей руку, и Гермиона босой спустилась с подножки вниз. Туфельки она держала в руках.
— Зато это поможет нам раз и навсегда понять!
Прежде, чем направиться к дому, она взяла его под локоть. И уже скоро большие двойные двери Малфой-мэнора распахнулись перед ними.
— Чего именно понять? У меня, знаешь ли, нет вопросов, на которые нужен ответ, — пройдя в гостиную, Люциус скинул с себя мантию, сюртук, а заодно снял и галстук вместе с запонками.
— У тебя, может, и нет. А у меня есть.
Последовав за Люциусом в гостиную, Гермиона наблюдала, как он наливает себе порцию бурбона. Малфой сделал глоток и повернулся к ней. Нужно сказать, решительный взгляд мисс Грейнджер не сулил ему ничего хорошего.
— И ты позволишь этому куда-то зайти? — несмотря на то, что вопрос был задан небрежно, Люциус внимательно следил за ней.
— Не-а, — Гермиона широко улыбнулась. — Просто ты, Люциус Малфой, поцелуешь меня. И мы убедимся, что в этих сплетнях нет ни капли правды.
— Хм… а разве ты не думаешь, что если б в них была какая-то правда, мы бы обязательно что-то почувствовали раньше? — он сделал еще один глоток и посмотрел на нее.
Она была действительно прекрасна со своими длинными каштановыми кудрями и яркими глазами цвета старого янтаря. Черное, без бретелек платье лишь подчеркивало хрупкую фигурку тугим поясом и пышной юбкой, что колыхалась у хорошеньких коленок.
— Нет, мне кажется, что мы видели друг в друге только друзей. И даже не думали, что может быть что-то еще, — Гермиона потянулась к волосам и вытащила заколку из черного дерева. Кудри тут же рассыпались по спине и плечам. — Если ты поцелуешь меня, и мы ничего не почувствуем, то просто примем это как данность. И впредь будем считать эти разговоры всего лишь ерундой.
— Странная ты какая-то сегодня, ведьма… — он поставил стакан на стол и подошел ближе. — Ну… иди сюда. Попробуем.
— Только… Люциус ты должен отвечать мне. Ладно? — она положила руку ему на плечо, а другой мягко дотронулась до затылка. На что Малфой обнял ее ладонями за бедра. Гермиона приподнялась на цыпочки и потянула его голову к себе, но стоило им прижаться друг к другу губами, как оба начали смеяться. — Держи себя в руках! Это не сработает, если мы будем хохотать. Ну же… Малфой, поцелуй меня, как ты умеешь.
— Как умею… — Люциус сделал глубокий вдох, чтобы восстановить самообладание, а потом прильнул поцелуем к ее губам.
Гермиона еле слышно ахнула, удивляясь, каким ласковым его прикосновение оказалось. И ощущение этого обжигающего вздоха на губах Люциуса стало невысказанным приглашением углубить поцелуй. Малфой слегка раздвинул губы, и оба они словно бы провалились в другую реальность, потерявшись в горячей и вкусной влажности ртов, заставляющей их дрожать.
Веки Люциуса чуть опустились. Он не мог ни о чем думать, в голове упорно билась одна и та же мысль: «Как я мог жить, не зная этих поцелуев? И почему ощущаю всё происходящее так остро? После всех этих лет я уже не мог почувствовать что-то подобное…»