Когда мы оказались на месте, то обнаружили исчезновение Лив. Заглянув через приоткрытые двери в палату Джонни, нашли там. Её голова удобно покоилась на мягком животе мужчины. Казалось, она спала. Джонни приложил палец к губам, призывая нас соблюдать тишину. Джо не удержалась от тихого смеха, прежде чем я плотно прикрыл двери, оставив их наедине. Всё возвращалось на круги своя. По крайней мере, мне хотелось в это верить.
Глава 24
Я стал пропускать уроки, скрываясь в больничной палате Джонни, которому с каждым днем становилось всё лучше. Приходил навестить мужчину, где неизменно встречал Лив, отношения с которой у Джонни, кажется, наладились. Они вели себя, будто ничего не случилось и, наверное, даже лучше, чем могло быть до этого. Она постоянно ластилась к нему, проявляла нежность и заботу, к которым, как я полагал, женщина была не пристрастна. Из-за её постоянного пребывания рядом с мужем я не мог надолго задерживаться с Джонни и вынужден был возвращаться домой и ждать, пока Джо выполнит долг прилежной ученицы, не пропустив ни единого урока, и отпишет мне хотя бы скудную строчку в ответ.
Встречи наши стали редкостью, поскольку девушка всецело была занята уроками и факультативными занятиями, от которых не могла оторваться хоть ненадолго, чтобы почтить меня своим вниманием. Она будто продолжала держать меня на расстоянии вытянутой руки, не позволяя приблизиться хоть немного. И я убеждал себя, будто это было лишь моей выдумкой, потому что Джо меня вроде как простила, в чем я убедился несколько дней назад, и всё же оставалась между нами некая недосказанность, что мешала собраться с мыслями, запутанный комок которых заполнял голову, не оставляя там места здравому рассудку.
Райан исчез. Уехал из города на отцовском красном кадилаке с молниеподобной трещиной. Я не слышал о нем ни от Лив, ни от Джонни, а сам не решался хотя бы упомянуть его, будто само имя мужчины было проклятым и могло нарушить идиллию, что возобновилась между супругами, которую прежде мне не приходилось видеть.
Стоило родителям узнать о моих частых пропусках занятий, как они устроили допрос. В один из дней я вернулся домой, как встретил их обоих в гостиной. Отец был настроен решительно поизмываться надо мной. Хмурое лицо, сложенные перед собой руки — я почти начал его бояться. И мама, принявшая, как всегда, обеспокоенный вид, свидетельствовавший о том, что она даже не представляла, что могло случиться, чтобы я начал пропускать школу.
Меня сдала отцу преподаватель математики. Спросила у него ненароком, не заболел ли я, что заставило мужчину (по его собственным словам) «покраснеть от стыда». Ничего постыдного ни в самом вопросе, ни в ситуации в целом я не находил, а потому имел наглость улыбнуться ему в ответ, что, как обычно, его лишь больше разозлило.
— Ты находишь в этом что-то смешное? — он посмотрел на маму, словно искал в ней поддержку, но она не обращала внимания на его возмущения, сосредоточив внимание на мне.
— Что заставило тебя сделать это? — спросила она, обмолвившись впервые с тех пор, как я вернулся.
И я рассказал всё, как было. Даже отец не перебил меня ни разу, ошеломленный всем в той же степени, что и мама. На следующий день она испекла для Джонни пирог, что было само по себе очень милым, невзирая на то, что мама взяла с меня обещание, что после того, как я занесу его мужчине, незамедлительно пойду в школу. Я сдался и сделал, как она велела. В столовой даже встретил отца, который ненавязчиво и совершенно незаметно проверял был ли я на месте. А я сидел уныло за столом рядом с Дженной, которая утомляла меня бессмысленным рассказом, одним из тех, что засоряли её голову своей бесполезностью, и размазывал по тарелке пюре, думая о том, что на улице была достаточно хорошая погода, чтобы можно было достать из чулана скейт.
— Ты так и не признался ей, — произнесла девушка, скорее констатируя факт, нежели спрашивая. Дженна заставила меня поднять на неё глаза и обратить внимание.
— А ты не стала встречаться с Майлзом и что с того? — я пожал безразлично плечами, вернувшись к картошке, вид которой совершенно не вызывал аппетита. Дженна заставила меня взволноваться, и мысли беспорядочно закружили вокруг вопроса, поразившего голову ослепительной молнией, знала ли она о нашей ссоре с Джо. Точнее сказать, о её причине. Она ведь была в тот день на вечеринке, хоть я девушки и не видел.
— Я и не собиралась с ним встречаться, как и он со мной, — фыркнула Дженна.
— Я бы не был так уверен в этом, — я усмехнулся, кивнув в сторону столика, за которым располагался Майлз. Дженна обернулась, что совсем смутило парня. Он неуверенно махнул ей рукой, а когда девушка проигнорировала жест, пристыженный отвернулся. Когда Дженна обернулась ко мне, встряхнув головой, будто в попытке выбить оттуда даже крошки мыслей о парне, как он снова повернулся к ней, продолжая своё наблюдение.