Внезапно я задумался о Нэнси. Мне всегда казалось, будто она наверняка знала, чего хотела от жизни и кем намеревалась стать. Она была так уверенна даже в самых безумных своих поступках. Нэнси будто знала, что её ждало, и как это должно было повлиять на меня. Ей было всего-то девять, но предусмотрительности у неё было больше, чем у многих взрослых. Нэнси выбирала дорогу наугад, но всегда знала, к чему та могла её привести.
Подобные мысли у меня зарождались и касательно Джо. Она была полной противоположностью мне. Я застрял где-то в детстве, когда не был обязан брать на себя ответственность за каждое принятое решение или даже произнесенное слово. Я и не хотел особо задумываться над тем, что говорил или делал. Жил по инерции, не заботясь о завтрашнем дне, когда Джо, казалось, просчитывала наперед каждый свой шаг. По-детски она относилась разве что к отношениям, не успев отойти от влияния сказок про принцесс, где любовь непременно случалась с первого взгляда. Мне-то она действительно понравилась с первого взгляда, но глупым было с моей стороны льстить ей, не узнав, как следует.
- Ни о чем, - я нахмурился, откусив половину сэндвича, которого уже не так уж сильно мне и хотелось. - Я буду искать себя. Мне бы только узнать, чего я хочу на самом деле.
- О, будь уверен. Ты узнаешь об этом, только когда получишь. Или же оно будет так близко, что тебе и думать об этом не придется, - женщина похлопала меня по руке, а затем поднялась с места.
- В чем тогда смысл в достижение цели, если она уже будет у меня в руках.
- В том, что ты будешь терять полученное, разочаровываться в нем или наблюдать за его изменением. Я всегда считала, что главное в цели - не в её достижение, а удержание, - я следил за движениями матери, когда она продолжала говорить. Она принялась разрезать пирог, что я до этого не заметил. - И, невзирая на важность нашего разговора, я хотела бы попросить тебя отнести этот пирог нашим новым соседям.
- Что? - я поднялся с места, оставив дурацкий сэндвич недоеденным. - Ты, должно быть, шутишь надо мной, - мне совершенно не нравилось, как наш разговор свелся к этому. - Почему бы тебе самой это не сделать?
- Потому что через пятнадцать минут я уже должна выходить из дома...
- Ладно, отнесешь, когда придешь, - я никак не унимался мировой несправедливости. Я и старых соседей не знал, почему же должен был знакомиться с новыми? - Я буду похож на идиота. Приду с этим дурацким пирогом и скажу им «Привет»?
- Можешь ещё спросить, как у них дела, - конечно же, её всё это забавляло. - Фред, я хотела пойти сама, но мне позвонила миссис МакГрэгор, и ты сам знаешь, что от неё так легко не отделаться. Отнеси им пирог, и я буду твоей должницей.
- Попросишь отца продлить комендантский час, - мне не понадобилось многих усилий, чтобы придумать условие.
- Сразу после того, как у тебя с лица сойдет этот жуткий синяк, - она сунула пирог мне в руки, весело подмигнув. Я же, кажется, уже не мог пойти на попятую. Закатив глаза, я быстрым шагом вышел из дома, чтобы быстрее расправиться с этой задачей.
Ещё совсем недавно я даже радовался, что у нас одними соседями стало меньше. Ничего против них не имел, но их спальня находилась прямо напротив моей, а потому не раз я замечал в окне старуху, что даже не пыталась сделать вид, будто не подсматривала за всем, что я делал, прищурив полуслепые глаза. Теперь же там поселился кто-то новый, и чего стоило ждать от них, я даже не хотел догадываться.
Замедлил шаг, как только оказался на дорожке, что вела к чужому дому. Успешно миновал калитку, что приоткрылась со скрипом, и почувствовал волнение. Бросил обнадеживающий взгляд на наш дом, куда хотелось сбежать в тот же момент, но из окна увидел маму, которая копошилась в быстрых сборах. Дорога обратно была отрезана. Побег не был выходом.
Меня охватило волнение. Я не знал, что стоило сказать этим людям, потому что мне было плевать на них, в действительности. Превратно врать о симпатии к ним, облачившейся в фальшивую вежливость, было бы так не по мне. И, тем не менее, я чувствовал себя ещё тем идиотом, который попросту ощущал физическое отрицание перед общением с незнакомцами. Вообще я ненавидел незнакомцев, а больше всего тех, с которыми приходилось общаться.
Когда волнение охватило меня с головой, я решил, что просто передам чёртов пирог, мило улыбнусь и уйду, забыв об этом минуте позора. План казался чудеснейшим и всё же, когда передо мной открыла двери молодая женщина и, заметив чёртов пирог в моих руках, пригласила войти, я и слова не сумел произнести. И просто сделал шаг вперед, а когда двери за спиной захлопнулись, осознал, как сильно облажался.