- Ты оказывался в подобных ситуациях?
- Шутишь? Я едва добился расположения Лив. Как же много усилий я для этого приложил, - мужчина шумно рассмеялся. Мы снова двинулись с места.
Я стоял, сложа руки, пока Джонни готовился к предстоящей рыбалке. Вспомнил почему-то, как в детстве ловил вместе с Нэнси рыбу на самодельные удочки из дряхлых веток. Странно, но от этого стало легче. Мужчина угостил меня сэндвичами, приготовленными, скорее всего, им самим наскоро и небрежно. На полный желудок и думалось лучше. А во время всего этого Джонни с прежней веселостью рассказывал о том, как тяжело досталась ему победа над сердцем Лив. Я не хотел расстраивать его, что, похоже, большим успехом это не обернулась, судя по её поведению, поэтому просто молчал, рассеяно слушая этого счастливого человека.
Джонни говорил живо, подкрепляя разговор задорным смехом, через который иногда прорывалось и нелепое хрюканье. Он был смешным и забавным, речь его была избавлена навязчивости. Хоть я почти и не слушал мужчину, ведь не мог сосредоточиться на том, что мне говорил кто-либо. Мысли всегда оказывались громче, даже если ничего значительного в них не было. Я мог совершенно не слышать бесед родителей за столом, думая всего лишь о том, как стоило купить новую зубную пасту или собрать все носки вместе. Эллу это чрезвычайно удивляло, потому что она умела замечать даже ничтожные мелочи, что всегда имели значения. Чего во мне не доставало, то у моей сестры было в переизбытке.
Рыбалка оказалась не такой уж удачной. На крючок Джонни клюнуло не так уж много рыбы. Он признался, что для него было большой редкостью поймать хоть одну, и я не стал ему признаваться, что в детстве мне это удавалось делать. Странным образом меня забавляли его неудавшиеся попытки. Не испытывая и капли злобы, я всё же чувствовал облегчение, наблюдая за неудачей другого. Хоть самому мне не везло в другом - собственной слабости по части отказа, но это дарило уверенность в том, что я был не единственным, у кого всё валилось с рук.
Когда на озере начали появляться люди, а солнце, впитывающее в себя всю влагу асфальта, поднималось всё выше, мы решили уйти. Вообще-то предложил это я, а Джонни даже не опирался в силу того, что успел проголодаться.
- Что будешь делать теперь? - ненавязчиво спросил мужчина по дороге обратно.
- Понятия не имею. Но перед тем, как решать эту проблему, решу другую, - ответил я, не став рассказывать более о собственных намерениях. Я не хотел делить даже мысли или планы на счет Джо с другими, хоть и чувства к Дженне (точнее их отсутствие) было легче признать. Джонни о большем и не спрашивал, за что я ему был даже благодарен.
Я свернул в другую сторону на перекрестке. Место, куда я отправлялся располагалось на другом конце улицы, и в этот раз я решил обзавестись мнимой уверенностью и постучать в двери, что боялся открывать, чтобы даже ненароком не попасть в мир столь ужасающе манящий. Я хотел бы не только познать внутренний мир Джо, но и стать его частью, для чего требовалось немедленное принятие её в собственного. Бесспорно это уже случилось и без моего ведома, но мне удавалось держать девушку на некотором расстояние от лениво перекачивающего кровь сердца. Я не относился к тому типу парней, что отклоняли свои чувства, то ли потому что это разрушало их уверенность в себе, то ли из страха оказаться, в конце концов, с разбитым сердцем, то ли потому что это было совсем не круто. Я всего лишь опасался того, что чувства мои могли быть неправильными, недолговечными, разрушающими. Я не чувствовал подобного раньше и не хотел чувствовать этого хоть секундой дольше.
И всё же я провинился. Оказавшись у двери Джо, я готовил себя к худшему - к ярости её отца, за то, что я не остерег её, презрения матери, которая слышала обо мне лишь понаслышке, отвращению Хейли, которой только и нужен был повод, чтобы ненавидеть меня. И что самое худшее - это разочарование в глазах самой Джо, которой я лишь днем накануне обещал не бросать.
К моему удивлению на пороге дома Джо меня встретила Матильда. Она не была столь безупречной в мешковатой короткой пижаме и беспорядочной прической. Едва заметив меня, девушка закрыла за собой двери, потеснив меня. Матильда сложила руки на груди и оглядывала меня пристальным взглядом своих глаз (что без косметики, казались, в разы меньше).