Уснул лишь, когда устроившись удобно на мягком ворсистом ковре у кровати Джо, которая громко посапывала, рисуя в своем богатом воображение уже десятый сон, переплел свои пальцы с её. Рука девушки свисала с кровати, и я поддался соблазну. Её ладонь оказалась мягкой и теплой. Холодное прикосновение не смогло побеспокоить Джо, меня же напротив обезопасило от дурных мыслей, затуманивающих разум. Я уснул, сосредоточившись на мысли о том, как важно для меня было встретить Джо в этот период жизни. Я и сам не думал, что мог нуждаться в чем-то, но она стала так необходимо мне, будто без неё, я бы оказался где-то на краю пропасти саморазрушения, что неизменно привело бы к одному. Я никогда не признавал, будто нуждался в ком-то, но пробудившаяся во мне честность больно сдавливала горло, вырывая оттуда признание в том, что напускная безразличность уступала страху потерять девушку, без которой я перестал представлять свою жизнь.
Проснулся гораздо раньше Джо, которая беспокойно вертелась в кровати, зарывшись милым лицом в одеяло. Мне хватило и тонкого пледа. Нельзя спастись от холода, когда он внутри тебя. Жаль только, что подобная поэтичность суждения умирала с наступлением зимы, когда и мне приходилось признавать поражение перед холодом, от которого я неизменно прятался, не пытаясь сделать самому себе вызов.
Мышцы болели, стоило подняться с места, а потому пришлось немного размяться. Из окна комнаты Джо открывался вид на передний двор. Я видел ту самую улицу, на другом конце которой располагался мой дом, деревья, что не успели приодеться к осени, почтовый ящик, не заполненный старомодными письмами. Тихое утро было омрачено тучами, что грозили надвинуться на город и разразиться холодными слезами в виде дождя, не умеющего ни любить, ни чувствовать. Это не небо плакало, просто день такой был.
Почувствовав недовольное бурчание живота, подумал, что не было бы ничего страшного в небольшом перекусе. Должно же в холодильнике Дойлов что-то быть. Но я был там чужим. В доме людей, которые меня почти не знали, беспардонно есть было не самой лучшей идеей. И чем больше я думал о еде, тем больше внутри меня разрасталась чёрная голодная дыра, что готова была поглотить уже что-угодно. Наверное, стоило разбудить Джо, но этого не хотел делать ещё больше.
Словно вор, я тихо приотворил двери и всё же осмелился выбраться из комнаты, что, казалась, мне самой уютной из всех, что только существовали в мире. В ней было тепло, приятно и надежно. Я был внутри мира Джо, и тот был гораздо лучшим местом, чем тот, что окружал меня. И, клянусь, я думал, что до конца жизни не найду ответ на вопрос, почему и как я оказался его частью.
Пробравшись на кухню, я с радостью отметил, что в доме было настолько тихо, будто кроме нас двоих там больше никого и не было. По крайней мере, дом пустовал, когда мы ворвались в него посреди ночи и улеглись спать. Я почти был уверен, что Джо прорвет, но она уснула в ту же секунду, как её голова прикоснулась к подушке. В платье, с прической и макияжем, девушка уснула в мгновенье ока. Когда я накрыл её одеялом, она пробормотала невнятное благодарение, а затем замоталась в нем, ка в коконе, выставив одну ногу.
В холодильнике я обнаружил целую миску салата, что хоть и не был первой свежести, но смог прийтись мне по вкусу, и остатки жареной курицы, с которой я сделал сэндвичи. Кроме того, я не стал трогать персиковый пирог, откуда-то взятую банку розового варенья, картофельную запеканку и рыбное не пойми что. Расположившись за столом, я стал завтракать, не чувствуя себя здесь так комфортно, как прежде. Я опасался внезапного появления мистера или миссис Дойл, но больше всего Хейли, которая, тем не менее, не стеснялась съедать месячный запас еды в моем доме, что ей любезно предлагала Элла. Хотя я подозревал, что на второй день свадьбы всем будет плевать на меня, особенно утром, когда внутри ещё оставалось немного праздника.
— Почему ты меня не разбудил? — внезапное появление Джо несколько встревожило меня. Я схватился за сердце, переводя дыхание от испуга, что дало девушке повод усмехнуться надо мной лишний раз. — Приятного аппетита, — без тени иронии добавила она.