Поэтому когда мы прощались на том перекрестке, в голове повторялась единая мысль - «не отталкивай меня в этот раз», словно ещё одно длительное молчание, что начинали входить для нас в привычку, могло убить меня окончательно. И Джо улыбнулась, не ответив на это ни слова. Она развернулась и ушла, что сделал и я, дорогой всё время оборачиваясь, чтобы безучастно наблюдать за тем, как её фигура отдалялась от меня всё дальше и дальше, оставляя на затворках возродившейся души иней.
И всё же поражение не смогло сломить Джо. По крайней мере, она продолжала не подавать виду. Мы переписывались каждый день. Когда я несколько раз предлагал встретиться, у неё постоянно не находилось времени. И всё же это было лучше, чем ничего. Утешался обществом Дженны, которая хоть и продолжала быть соблазнительно молчаливой, но всё же оставалась Дженной, которую я даже вопреки самому сильному своему усилию не мог бы полюбить.
Единственным разнообразием в скудном графике стал неожиданный приезд Эллы, растормошивший не только меня, но и родителей. Несмотря на то, что я привык к одному пустому месту за столом, занятое сестрой оно не царапало глаз. Казалось, будто она и не уезжала никуда, всё время оставаясь с нами, словно последние два месяца переменчивой осени ничего не менялось.
Элла много говорила об университете. Перемены в жизни явно пошли ей на пользу. Внешне сестра не переменилась, но внутри неё появилось кое-что отличительное от прежней её версии. В глазах появилась серьезность и осмысленность того, что теперь ответственность за любое действие, совершенное забавы ради или же невзначай, лежала на ней. Исчезли искры беззаботной легкости, которой девушка была преисполнена и, тем не менее, повзрослевшая всего на два месяца, она выдавалась лучшей версией той, что и без того была моим предполагаемым образцом для подражания.
Вечер прошел легко и незамысловато. По большей мере, говорила Элла. Моя забота была лишь молчаливо её слушать и не обращать на себя лишнего внимания. Мне даже было интересно слушать её россказни, хоть я был уверен, что добрую половину своих приключений Элла упустила, оставив для себя в качестве памятного знака.
И всё же вернувшись в комнату после принятия душа, я сильно испугался, когда обнаружил на кровати распростершееся в виде звезды тело Эллы. Девушка лежала в темноте, но когда я включил свет, то обнаружил, что глаза её были открыты. Взгляд её был задумчивым, от прежней легкости не осталось и следа.
- Чёрт, ты напугала меня! - я схватился театрально за сердце, но девушку это не развеселило, а это означало, что напугать меня не было истинной целью её неожиданного визита. - Всё в порядке? - набросив первую попавшуюся футболку и спортивные брюки, расположился на стуле напротив сестры. Скрипя зубами, как столетняя старуха, из разбитых костей которой сыпалась пыль, Элла поднялась на локтях и посмотрела на меня измученным, томным взглядом затуманенных карих глаз.
- Случилось кое-что, чего я не могла рассказать родителям, - девушка прикусила нижнюю губу и смолкла, заставив меня томиться в длительном ожидании признания, что несло лишь плохие опасения. Она набрала полную грудь воздуха, но затем, открыв рот, не могла произнести и слова, шумно при этом выдохнув.
- Ты беременна? - без тени иронии спросил, опасаясь худшего.
- Ты дурак? - лицо сестры в тот же миг переменилось. Её плечи немного расслабились, на лице появилась тень снисходительной улыбки. - Один из тех сценариев, которые я не давала прочитать отцу, я отправила ещё полгода назад в один из лондонских театров. Он не так уж знаменит, но когда-то отец водил нас туда во время одной из поездки. Так вот... - Элла снова сделала большой вдох, когда я внимательно внимал тому, что она должна была произнести. - Они его приняли, - сестра улыбнулась. И вместе с этой улыбкой с её глаз прыснули слезы.
- Ты, должно быть, шутишь? - кажется, меня преисполнила большая радость, чем Эллу. Я не понимал, чем она была так сильно омрачена, ведь новость эта была потрясающей. - В чем же проблема? - наконец-то спросил, когда сестра после непродолжительной паузы ничего не ответила.