Хлоя продолжала смирно лежать на руках бабушки, гукая, пока та восхищенно любовалась ею, без устали повторяя, какая она прелестная девчушка. Как ни глупо это было, но Сэм ощутила укол ревности. До сих пор никому, кроме нее, не удавалось утихомирить капризную малышку.
— Почему бы тебе не открыть подарки? — предложил Эйдан, усаживаясь в дорогое кожаное кресло у мраморного камина.
— Да, конечно. — Сэм взяла самую маленькую коробочку и развернула обертку. Внутри оказались розовые шелковые ботиночки, отороченные кружевом и лентами.
Из других свертков появились пышные платьица с оборками, розовые курточки, розовые шляпки и крохотные перчаточки. Вес вещи были просто прелестны и, несомненно, обошлись в немалую сумму, но, будь на то воля Сэм, она бы в жизни не выбрала для своей дочки ничего подобного.
Мэри Харпер радостно наблюдала за Сэм, но вскоре улыбка сошла с ее губ. Она посмотрела на лежавшую у нее на коленях малышку: та была одета в темно-синий вязаный комбинезончик с вышитым клоуном.
— Тебе не нравится, — виновато произнесла она.
— Еще как нравится, — воскликнула Сэм. — Все такое красивое…
— Неправда, — без тени раздражения проговорила женщина. — Я просто старая дура, которая вмешивается не в свое дело. Понимаешь, у меня ведь не было дочерей. А мне так хотелось иметь дочку, чтобы наряжать ее во всякие красивые платья. Но я не должна делать это за тебя.
— Нет, пожалуйста, не надо так, — растроганно заговорила Сэм. — Так мило, что вы купили Хлое все это. И потом, она вполне может один день походить в розовом платьице, а на следующий надеть комбинезон!
— Вы прелестная девушка, — вздохнула Мэри с печальной улыбкой. — Демиен мог бы быть с вами счастлив. Да, но Чемберс ведь принес еще не все! — радостно воскликнула она, в то время как шофер вместе с дворецким Эйдана протиснулись в комнату, держа в руках колыбельку, экстравагантно украшенную целым облаком розовых кружев.
— Вот, мадам, — слегка запыхавшись, объявил Чемберс, после того как они наконец водрузили это сооружение посреди комнаты.
— Спасибо, Чемберс. Эйдан, в чем дело? — сердито воскликнула она, увидев, как ее сын покатывается от хохота.
— Господи, мама! А мне-то всегда казалось, что у тебя безупречный вкус. Неужели ты и впрямь заставишь бедняжку спать в этой штуковине?
— О Боже! — Мэри критически оглядела кружевные оборки. — Пожалуй, действительно немного чересчур. И потом, это, наверное, негигиенично? Я несколько переборщила. Ну, да ничего, — весело добавила она. — Ее всегда можно отослать обратно. Лучше я куплю обычную, деревянную.
Сэм облегченно вздохнула.
— Деревянная будет в самый раз, — с готовностью подтвердила она.
— Превосходно! И, наконец, еще один сюрприз. Это последний, клянусь.
Чемберс снова появился в дверях, но на этот раз он нес лошадку, самую красивую лошадку, какую Сэм когда-либо видела, с настоящим кожаным седлом и вплетенными в гриву лентами.
— Какое чудо! — восторженно воскликнула она, опускаясь на колени, чтобы поближе рассмотреть искусно сделанную игрушку. — Когда Хлоя подрастет, она будет просто в восторге.
— Тебе правда нравится? — радостно спросила мать Эйдана.
— Очень. Посмотрите — у нее настоящая уздечка. А глаза — да она словно улыбается!
— Отлично! Хоть чем-то я угодила. А теперь возьми-ка эту крошку: она что-то заерзала и, кажется, вот-вот начнет капризничать. А вот и чай.
К этому Сэм тоже было чертовски трудно привыкнуть: все эти дворецкие, экономки, личные шоферы, горничные. И традиционный чай, который подавали на серебряном подносе в чашках из тончайшего фарфора с аппетитными свежеиспеченными булочками.
Она согласилась переехать к Эйдану с твердым намерением не задерживаться в этом доме надолго. Как только Хлоя достаточно окрепнет, и ее можно будет оставлять с няней, Сэм собиралась подыскать собственное жилье, наняться на работу преподавателем или кем-то еще, чтобы можно было платить за квартиру. Теперь она начинала понимать, что у матери Эйдана на этот счет, похоже, были совсем другие планы, так что трудности ждали ее впереди.
Часы в гостиной пробили десять. Сэм зевнула, уютно устраиваясь в кресле у очага.
На ней был бархатный халат, который Эйдан купил ей еще в больнице, и, как только Хлоя поест, можно будет ложиться спать.
Негромкий стук в дверь заставил ее очнуться.
— Войдите, — тихо позвала она. Это могла быть миссис Эванс, экономка.
Но на пороге стоял Эйдан.
— Можно к тебе? — вежливо осведомился он. — Я принес чаю.
— Спасибо, — неуверенно произнесла Сэм.
— Спасибо, что была так снисходительна к моей маме, — с улыбкой сказал он, поставив поднос на край стола. — С тех пор как не стало Демиена, я еще не видел ее такой счастливой.
— Она мне очень понравилась. И как это мило, что она купила столько вещей для Хлои.
— Даже эту ужасную колыбельку?
— Никакая она не ужасная. Просто немного не в моем вкусе. А платьица очень даже… симпатичные.
— Поздравляю, — рассмеялся Эйдан. — По-моему, они показались тебе верхом безвкусицы.
— Просто… слишком много розового. Надеюсь, она не обиделась?
— Ничуть. Ты ей нравишься. До сих пор ни одна девушка Демиена не удостаивалась такой чести.
— Кажется… она думает, что у нас с ним действительно было что-то серьезное.
— И пускай, не надо ее разубеждать.
— Разумеется. Я и не думала, просто…
— Что?
— Я чувствую себя… обманщицей, — смущенно призналась Сэм. — Словно мы с Демиеном и вправду собирались пожениться.
— Но так могло быть, если бы он узнал о ребенке.
— Я бы никогда не вышла за него, — решительно покачала головой Сэм.
— Значит, ты не была влюблена в него?
— Нет. — Сэм немного удивилась. Неужели он верил в это, как и его мать, несмотря на то, что она рассказала? — Но даже будь это так, я просто не могу представить себя в домашнем кругу. Предпочитаю оставаться свободной.
— Храня верность своему искусству и продолжая голодать в жалкой лачуге? — насмешливо спросил он.
— Тебе этого все равно не понять, — холодно возразила Сэм.
— Это почему же? Думаешь, я такой законченный ханжа и мещанин?
— При чем тут это? Просто все твои идеалы и твой образ жизни очень отличаются от моих. Меня не волнуют деньги, стабильность…
— А мне кажется, что как раз о стабильности тебе и не мешало бы сейчас подумать. Ты ведь теперь не одна.
— Думаешь, я этого не понимаю? — сердито бросила Сэм. Ее раздражение начало передаваться и Хлое: малышка заерзала и принялась сердито хныкать. Сэм осторожно приложила ее к другой груди, поглаживая крохотную головку. — Поэтому я и благодарна тебе…
— Ради Бога, при чем тут благодарность! Она моя родная племянница.
— А я ее мать! — В этот момент раздался яростный писк Хлои: размахивая кулачками, словно боксер, она принялась брыкаться и извиваться, едва не вырываясь из рук. Сэм с радостью воспользовалась этим. — Послушай, я кормлю ее, а ты тут кричишь. Видишь, ее это нервирует.
— Хорошо. — Было видно, что он все понял, но спорить не стал. — Поговорим позже.
— А, по-моему, говорить не о чем, — отозвалась Сэм, укачивая Хлою. — Давай просто признаем, что мы разные, только и всего.
— Как знаешь. Что ж, спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Как только он вышел, Сэм снова принялась успокаивать дочурку.
— Все, малышка, он уже ушел, не надо больше плакать.
Но утихомирить Хлою было делом непростым, и вскоре ей стало ясно, что предстоит еще одна бессонная ночь.
По крайней мере, одна проблема, похоже, решена, размышляла Сэм. Она немного опасалась, что, сумев убедить ее перебраться к нему в Лондон, Эйдан снова начнет настаивать на женитьбе. И кажется, ей удалось показать ему, что он понапрасну теряет время.
ГЛАВА ДЕВЯТАЯ