Тон Лорены никак не вязался ни с ее выражением лица, ни, тем более, с мыслями.
— Да, так вот, после долгих и бессонных ночей я решила, что эта женщина — очень злая, заметь! — тоже заслуживает прошения…
Бурручага воодушевленно поддержал свою госпожу:
— О да, донна Лорена! Вы тысячу раз правы! Злость только портит людей!
«Получишь, получишь, — думала Лорена, — за все: и за свои слова, и за то, что оправдываешь донну Марию, и за предательство!..»
Дель Вильяр продолжала все тем же тоном, как ни и чем не бывало:
— Да, я решила примириться с донной Марией. Я все, все прощу ей… Но для этого, дон Антонио Гарсия, мне потребуется твоя помощь…
Лорена вопросительно глянула на Бурручагу — как он отреагирует? Впрочем, реакции Антонио Гарсии долго ждать не пришлось.
— Я готов!.. — воскликнул тот в небывалом воодушевлении, — Я готов сделать, все, что вы мне прикажите. Только… — Бурручага запнулся на полуслове.
Лорена жестко посмотрела на него.
— Что — только?
Бурручага замялся, не находя подходящих слов и выражений.
— Я никак не могу понять…
— Что же ты не можешь понять? Ты что — не хочешь помочь мне в этом святом деле?
Наконец, сформулировав в голове фразу, Антонио Гарсиа изрек:
— Я никак не могу понять, чем же я могу быть полезным вашему примирению?
Лорена заулыбалась,
— А, вот ты о чем? Понимаешь, — она доверительно понизила голос, — понимаешь, Мария Лопес и ее домашние до сих пор считают, что я мертва… Кстати, тогда я едва не лишилась жизни именно по ее вине…
— Ну, и что же.
— И если я заявлюсь к ней в таком виде, она наверняка испугается — не так ли, дон Антонио…
Лорена сознательно обращалась к Бурручаге со словом «дон», понимая, сколь льстит подобное обращение бывшему мусорщику городской свалки.
— Да, — покачал головой Бурручага, — я-то об этом и не подумал… Тем более, что теперь у Марии горе в связи со смертью ее престарелого родственника. А вы все так хорошо придумали, все так хорошо рассчитали, — говорил Бурручага, не зная даже, что именно имеет в виду его госпожа. — Как приятно иметь госпожами таких умных людей, как вы и донна Мария.
Эта последняя реплика окончательно укрепила Лорену в мысли о предательстве Бурручаги.
— Так вот, — ядовитая улыбка зазмеилась на лице Лорены, — так вот, дон Антонио Гарсиа, я решила, что для того, чтобы хоть как-то подготовить эту Марию Лопес, мне необходимо сделать ей подарок…
— Подарок!.. — воскликнул Бурручага, — Это просто замечательная идея.
— И я была бы тебе очень благодарна, если бы этот подарок ты передал бы Марии собственноручно…
— А почему вы сами не хотите этого сделать? — спросил Бурручага.
— Я же говорю тебе — твою госпожу надо хоть как-то подготовить…
Бурручага замахал руками.
— Ах, да, вы ведь мне это только что объясняли… Тогда почему бы не послать подарок по почте.
Лорена улыбнулась.
— По почте. Но скажи на милость — для чего мне пользоваться услугами почты, если у меня есть такой надежный личный секретарь, как ты. Я ведь доверяю тебе куда больше, чем почтальону.
Бурручага покраснел — доверие Лорены явно польстило его самолюбию. Кроме того, это, наверное, была единственная похвала, которую высказала ему Лорена дель Вильяр за все время их знакомства.
— Что ж, я согласен, — с готовностью произнес Антонио Гарсиа, — я сделаю все, что вы мне только ни прикажете…
Лорена потерла руки от удовольствия.
— Вот и отлично, — улыбаясь, сказала она, — вот и замечательно… Значит, я могу считать, что мы с тобой договорились.
Бурручага кивнул.
— Разумеется.
Лорена на минуту замолчала, словно что-то прикидывая в уме.
— Знаешь что, дон Антонио Гарсиа, — произнесла она, — подарок, а тем более — по такому случаю — это ведь очень серьезное дело… Я не могу сделать его так сразу… Мне надо подумать…
Антонио Гарсиа с готовностью подхватил:
— Конечно, конечно, Я вас очень хорошо понимаю, донна Лорена. Как я рад, как я счастлив, что между двумя такими замечательными людьми наконец-то прекратится всякая вражда.
При слове замечательными людьми — Дель Вильяр почему-то подумала, что комплимент в большей степени относится к Марии Лопес, чем к ней самой, — она едва сдержала себя, чтобы не плюнуть бедному Антонио Гарсиа прямо в лицо.