Но Антонио Гарсиа тут же принялся корить себя за такие мысли — он ведь честный человек, он не может нарушить слова, данного донне Лорене!..
А вот и Мария, да не одна — вместе с ней идут Хосе Игнасио и его молодая жена Исабель. Бурручага симпатизировал сыну своей госпожи так же, как и самой Марии — ему очень нравился этот молодой человек — своей неизменной вежливостью, своей мягкой улыбкой…
Подойдя к автомобилю, Хосе Игнасио открыл переднюю дверку.
— А, дон Антонио Гарсиа? Привет! Давно ли ты нас дожидаешься?
Бурручага кивнул.
— Доброе утро, дон Хосе Игнасио.
Мария и Исабель, открыв заднюю дверцу, как всегда, приветливо поздоровались с Антонио Гарсиа и расположились позади него. Хосе Игнасио уселся рядом. Взгляд молодого человека упал на сверток.
— Дон Антонио Гарсиа!.. — На лице сына Марии Лопес заиграла лукавая улыбка, — этот подарок, наверное, предназначен для вашей подружки?
Бурручага пробормотал что-то неопределенное.
Хосе Игнасио продолжал все с той же мягкой усмешкой:
— Я и не знал, что у вас есть подружка… Надеюсь, вы пригласите всех нас на свадьбу?
Откашлявшись, Антонио Гарсиа осторожно принял сверток из рук Хосе Игнасио и обернувшись к Марии Лопес, произнес:
— Донна Мария! Я очень, счастлив, что мне поручено выполнить, одно важное поручение… Да, счастлив. Наверняка, это поручение — самое главное в моей жизни…
С этими словами он протянул сверток своей госпоже.
Мария непонимающе посмотрела на своего водителя и спросила:
— Что это?
Бурручага широко улыбнулся.
— Это — подарок…
Мария машинально взяла сверток и, повертев его в руках, спросила:
— Подарок?
Антонио Гарсиа кивнул.
— Да.
Марии с немалым удивлением пожала плечами и вновь поинтересовалась:
— От кого же, если не секрет?
Бурручага сделал заговорщицкое выражение лица и, понизив голос до доверительного шепота, наклонился поближе к Марии:
— Мне велела это передать одна сеньора…
— Вот как?
— Да, — продолжал Антонио Гарсиа, — она велела мне это передать и сказать…
Бурручага замялся — как раз говорить Лорена ему ничего не велела.
Мария все также непонимающе смотрела на своего водителя.
— Какая еще сеньора?.. — В голосе ее звучало неподдельное удивление, — какой еще подарок? Дон Антонио Гарсиа, объясни, в чем дело?
Антонио Гарсиа очутился и достаточно незавидном положении — с одной стороны, донна Лорена категорически возбраняла ему что-нибудь объяснять; с другой — на объяснениях решительно настаивала донна Мария. Наконец, Бурручага пробормотал:
— Этот сверток мне велела передать вам одна сеньора… Она сказала, что знала вас много лет. Эта сеньора не велела называть своего имени… Дело в том, что вы когда-то обидели донну…
Антонио Гарсиа прикусил язык, поняв, что сказал лишнее. Он едва не выболтал того, чего донна Мария пока еще не должна была знать…
Мария понимающе улыбнулась.
— А, понимаю… Тебя просили не называть имени этой сеньоры… Понимаю и не буду настаивать… Хотя, — Мария неопределенно пожала плечами, — просто ума не приложу, что это за загадочная сеньора, которую я когда-то так обидела?..
В разговор вступил Хосе Игнасио:
— Мама! Может быть, лучше не гадать, а развязать этот сверток и посмотреть, что там внутри?
— Да, донна Мария, — поддержала мужа Исабель, — действительно…
Мария замешкалась.
— Может быть когда вернемся домой?
Однако Хосе Игнасио продолжал настаивать:
— Нет, мама, давай теперь… Неужели это что-то может изменить?
Мария протянула сверток своему водителю и с улыбкой произнесла:
— Ну, Антонио Гарсиа, если тебе поручено выступить посредником, то тогда сам распакуй это…
Бурручага, положив сверток себе на колени, принялся развязывать узел…
В этот же момент «подарок» взорвался — взрыв был настолько силен, что все, кто находился в машине, были выброшены из нее взрывной волной…
К горящему «крайслеру» из дома Лопесов бежали перепуганные Рита, Романо и Виктор.
Мария в полной беспомощности лежала на газоне подле горящего автомобиля. Лицо и руки ее были в саже, платье тлело.
— О, как мне плохо, — простонала она, — Боже, что это случилось?
Над ней склонился Виктор.
— Мария!.. — Закричал он, ломая руки, — Мария, прошу тебя… Не умирай!
— Виктор… — Голос Марии слабел — Карено казалось, что она уходит от него, — Виктор… Как там Исабель, как мой сын… Виктор, не покидай меня…