– Ну рассказывай, что случилось, крестник.
Хосе Игнасио было отвернулся, не желая говорить, но Виктор повернул его к себе, заглянул в глаза.
– Давай-давай, мы же друзья! А друзья всегда все друг другу рассказывают.
– Я больше не люблю маму, она меня всю жизнь обманывала… не сказала, что не женаты… что папа умер…
– Та-ак… Беда у тебя большая, но давай разберемся. Мама тебе не сказала, что она не замужем, но ведь это не тебя, а ее касается. Папа у тебя всегда был, он писал тебе, радовал подарками. Трудно было маме, она жила одна, без поддержки, на нее легли все заботы о тебе, но она их на тебя не перекладывала, никогда не жаловалась, что одна, так ведь или нет? Ведь тебе легко, хорошо жилось?
Мальчик молчал, он пока был не в силах справиться с тем неблагополучием, что обрушилось на него и которое он счел обидой.
– С одним разобрались, пойдем дальше. Мама не сказала тебе, что папы больше нет. Но ты постарайся и тут ее понять – рядом с вами его все равно не было, и получается, что она просто-напросто берегла твою память о нем. Мама ведь все трудности брала на себя, а тебе оставляла одни радости. Ты за это ее упрекаешь? Поэтому разлюбил? Другое дело, если бы она подарки от папы себе брала, а тебе говорила, что папы у тебя и в помине нет, вот тогда бы она тебя обманывала… А когда наоборот…
Хосе Игнасио улыбнулся, ему стало смешно: мама сидит и играет в его машинки, а ему не дает.
– Смешно, правда? А почему смешно? Да потому, что твоя мама только о тебе и заботилась: играла с тобой, гуляла, покупала одежду, игрушки. А ты, узнав, что все для тебя делает она одна, на нее же еще и обиделся! Да, брат, огорчил ты меня, повел себя как-то не по-мужски. Раз мама одна, кто ей должен быть помощником и опорой? Кто должен ее защищать? Ты должен гордиться такой мамой, которая одна со всем справляется, все умеет, которую все уважают. Тебе повезло, крестник, ни у кого больше нет такой замечательной мамы. Вот об этом ты и подумай.
Виктор потрепал мальчика по щеке, пожелал спокойной ночи и ушел, а Хосе Игнасио еще некоторое время лежал, глядя в темноту широко открытыми глазами. Ему и вправду стало легче. И что ему задело до чужих, мама у него в самом деле что надо! Ни у кого из его товарищей нет такой замечательной мамы! Что правда, то правда.
Утром Хосе Игнасио бросился к Марии на шею.
– Ты меня простишь, мамочка? Целуя его, Мария счастливо рассмеялась.
А в конце года лучшему ученику класса Хосе Игнасио Лопесу вручили медаль. И вручил ее не кто иной, как попечитель колледжа дон Густаво дель Вильяр. Он пришел в восторг от живого умного мальчика, понравилась ему и его красавица-мама. Покоем и надежностью веяло от этой статной пышноволосой женщины, она была исполнена уверенности и чувства собственного достоинства.
Глава 13
Впервые дон Густаво дель Вильяр раскаивался в содеянном. Он раскаивался в том, что давным-давно не познакомился с Марией Лопес, давным-давно не занялся внуком. В его недоброжелательном отношении к Марии, безусловно, сыграло роль глубинное недоверие к сыну, он ни в чем не полагался на него, не одобрил он и его выбор. В неприятие внесла свою лепту и Лорена – своим снобизмом, понятием родовой чести, приверженностью к фамилии. Ох, Лорена, Лорена! Дай ей Бог никогда не узнать того, что знает он, Густаво дель Вильяр. Но у Лорены пока все благополучно, она счастлива с Альберто, который стал очень хорошим врачом, у них прелестная дочурка – дон Густаво обожает малышку Лауриту. А вот сын? Сын по-прежнему доставляет множество хлопот и беспокойства. Хуан Карлос не устроен, не нашел своего места в жизни. Похоже, что не любит он и свою профессию, работа его не увлекает, клиентов у него мало. После смерти Фернанды он живет один, чувствует себя несчастным, неприкаянным… И перед мысленным взором дона Густаво вновь вставала красивая ясноглазая женщина, с гордостью смотревшая на смуглого гибкого мальчика, который со счастливой улыбкой получал медаль лучшего ученика.
Вернувшись домой, дон Густаво не преминул сообщить Хуану Карлосу:
– А знаешь, твой сын – лучший ученик в классе!
– Неужели?
– Сегодня я вручил ему медаль.
– И видел Марию?
– Неординарная женщина. И очень располагает к себе. Мне стало жаль, что все сложилось не лучшим образом. Ты очень одинок. Почему бы тебе не вернуться к своей семье?
– Ты меня поражаешь, папа! У меня нет слов! Кто, как не ты, возражал против нашей женитьбы? И теперь…
– Все меняется, сынок, и мы тоже меняемся… Ты ведь не встретил в жизни никого лучше Марии и ее единственную любил… Фернандой ты восхищался, но восхищение – не любовь… А мне бы очень хотелось, чтобы ты, наконец, устроил свою жизнь.
– Примерно то же самое мне говорит Альберто.
– Ну еще бы! Мы все озабочены твоей судьбой, твоим состоянием. С чего ты хоронишь себя заживо? Попытайся, сынок, может, сумеешь начать новую жизнь.
Негодованию Лорены не было предела: какая глупость! Зачем отец рассказал Хуану Карлосу о сыне? Зачем бередит прошлое? Для чего в их семье неотесанная деревенщина? И сын у нее будет такой же чурбан! Яблоко от яблоньки недалеко падает! Мало того, что она исковеркала жизнь Хуану Карлосу, она еще сумела погубить Фернанду!
– Опомнись, Лорена! Что ты говоришь! – оборвал жену Альберто. – Может, если Хуан Карлос женится, то будет наконец счастлив.
– Зарекись произносить такое вслух! – взвизгнула Лорена. – Быть счастливым с грубой деревенщиной?! Да это вызов! Оскорбление и плевок в лицо всем нам, интеллигентным женщинам!
– Что за чепуху ты городишь, Лорена?!
– Как ты смеешь оскорблять меня, Альберто?!
– И не собирался. Просто сказал, что думаю.
Хуан Карлос все же отправился к Марии. Красивый вместительный дом, тяжелая резная дверь. Рита встретила его в холле и провела в изящно обставленную светлой мебелью уютную гостиную. Дом богатый, просторный, ничуть не похожий на скудное давнее и все же дорогое ему прошлое. Здесь все было иным и ничуть не отличалось от того мира, где привык жить он. Иной стала и Мария. Хуан Карлос даже немного оробел, увидев перед собой эту ослепительно красивую женщину – такой, по крайней мере, она ему показалась, – элегантно одетую, уверенную в себе, жестковатую, холодную.
– Я ненадолго, Мария. Отец рассказал мне об успехах Хосе Игнасио. Ты ему очень понравилась, и он без конца расхваливал Хосе Игнасио, восхищаясь, какой он удивительный умница.
– И вправду, удивительно. А может, умница он в тебя? Твой отец не удивлялся, что мы не стояли на четвереньках, не кусались и даже понимали человеческую речь?
– Зачем ты так, Мария? Никак не можешь простить?
– Я простила тебе, что ты не хотел ребенка, что бросил меня, когда я ждала его, простила, что ты разлучил меня с друзьями, что держал взаперти в унизительном положении, и в благодарность женился на другой. Сколько тебе еще нужно прощений, Хуан Карлос? Что ты делаешь с ними? Кладешь в банк?
Разговаривать им помешали ребята – они пришли звать Начито играть в футбол. Выбежал и Начито. Хуан Карлос торопливо подошел к нему.
– Это сын того сеньора, который вручил тебе медаль, сынок. Сеньор дель Вильяр так хвалил тебя, что его сын захотел с тобой познакомиться и поздравить тебя.
– Спасибо, сеньор. Можно я пойду играть, мама? – Начито явно не терпелось убежать.
– Конечно иди, сынок. Попрощайся с сеньором. Он был так любезен!
Мальчуганы попрощались и убежали – веселая голоногая команда. Хуан Карлос с тоской посмотрел им вслед.
– Не узнал меня!
– И не узнает. Запомни раз и навсегда: отец Хосе Игнасио умер, и я не позволю нарушать покой моего сына. Нам не нужно призраков!
– Ты не имела права говорить ему, что отец у него умер.
– Я имела право сказать ему, что отец у него – подлец, но не воспользовалась им. Что дальше?
– А дальше то, что я завоюю любовь моего сына… верну его привязанность.
– Ему будет трудно любить отца, который его не признал.
– Мария! Пойдем обвенчаемся и вернемся уже мужем и женой!