— Меня это тоже поразило. И я выяснила, в чем дело...
Финал
НАСЛЕДСТВО ТАЦУМАСЫ
ХРАМ УТЕКШЕЙ ВОДЫ
— Хочу быть с тобой честной, — гнусавым голосом продолжила Мари. — Я беспокоилась не о тебе — о себе. Находиться рядом с тем, на кого будет охотиться якудза, опасно. Тогда-то я и решила поскорее закончить операцию. И держаться от тебя подальше. Если б я предупредила тебя об угрозе, ты бы стал меня уговаривать вместе убежать или еще что-нибудь в этом роде. А я не хочу убегать. И не хочу быть вместе. Ни с кем. Я всегда была одна и не собираюсь жить иначе. Не собиралась... — еле слышно прошептала она и опять расплакалась.
Маса молча сунул ей бумажный платок, чтоб высморкалась.
— ...Я была сильно испугана. Стала наводить справки, что за Курано такой. Большинство о нем даже не слышали. А те, кто слышал, не желали о нем рассказывать. Прямо клещами приходилось вытягивать. И мне стало еще страшней. Когда мне страшно, я предпочитаю знать о причине страха как можно больше.
— И что ты сделала?
— Вернулась туда ночью.
— Куда?
— На виллу. И погуляла по ней.
Он недоверчиво на нее уставился.
— Ты пробралась ночью в дом Курано?!
— Да. Это было нетрудно. Его охранники дрыхли, как зимние черепахи, и все равно они глухонемые. Дедушка на ночь пьет снотворное, его тоже не разбудишь.
— Откуда ты знаешь?
— Там пузырек веронала на тумбочке около постели, — деловито объяснила Мари. Она уже не плакала. — Ну да, я и в спальне побывала. А ты как думал? Я там часа три провела, всё обыскала.
Маса только головой покачал. Она, конечно, подлая предательница, но какая женщина!
— И что ты нашла?
— Тайник за алтарем. В нем папки, бумаги, какие-то списки-расписки. Много имен. Политики, банкиры, генералы, предприниматели. Я ничего не тронула — зачем мне политические тайны? С ними только свяжись — шею себе свернешь. Я и сама не знала, что ищу. Так и ушла бы ни с чем, если бы вдруг не увидела на стене в гостиной какэмоно с собственноручной каллиграфией хозяина. Тут-то загадка и раскрылась.
— Что там было написано? — нетерпеливо спросил Маса, потому что рассказчица прервалась — снова затеяла сморкаться.
— Какая-то чушь про любовь к родине, неважно. Важно, что эта чушь была подписана полным именем. Все, кого я расспрашивала про Курано, называли его только по фамилии, обязательно прибавляя «сенсей». «Курано-сенсей» и всё. А тут стояли четыре иероглифа: и фамилия, и имя.
— Ну и что?
— Я тоже сначала не придала значения. А потом меня будто стукнуло! «Курано Данкити» — вот как его зовут! В легендах о Великом Тацумасе упоминается его старший ученик и главный помощник Данкити. Что с ним случилось потом, неизвестно, я никогда этим не интересовалась. Но если помощник Тацумасы стал потом помощником Кровавой Макаки...
— Значит, отца предала вовсе не куртизанка Орин, а Данкити! — воскликнул Маса. — Старик наврал, что не знал моего отца! Мерзавец! Предать своего учителя! Что может быть гнуснее? Но... — Он все равно не понимал. — Но почему Курано потребовал меня убить?
— Ты ведь сказал ему, что ты опытный сыщик и докопаешься до истины. Я уверена, он потому и захотел на тебя посмотреть — понять, насколько ты опасен. Увидел, что очень опасен. И решил от тебя избавиться.
— Даже если бы я выяснил правду, кто бы привлек Курано к ответу? И за что? Зато, что шестьдесят четыре года назад он выдал вора бандиту? Просто смешно! Ты ошибаешься. Дело не в этом.
— Ты так и не стал настоящим японцем после твоих сорокалетних странствий, — вздохнула Мари. — Да если все важные люди, которые смотрят на Курано снизу вверх, как христиане на икону, узнают, что этот светоч национальной идеи — подлый предатель, погубивший собственного учителя... Это хуже смерти. Думаю, у Сандаймэ Тадаки с его дурацким кодексом от такого потрясения лопнет его квадратная башка. Оябун и не подозревает, по какой причине его дед взял Курано Данкити себе в советники.
Она права, всё так и есть! Отними у великого старца его репутацию, и все отвернутся от него с еще большим омерзением, чем когда-то от бедной Орин. В конце концов, что возьмешь с продажной женщины, а тут — живой символ Кокусуй.
— Что ж, коли так... — медленно произнес Маса, — пожалуй, нанесу старичку еще один визит и я. Возьму его за шиворот.
— Я пойду с тобой.
— Зачем? — удивился он. — Добыча, пусть небольшая, уже твоя. Быть со мной ты не хочешь, предпочитаешь жить одна. Ну и живи себе. Ты сообщила мне очень важные сведения. Мы в расчете. Я на тебя зла не держу. Прощай.