Мари распрямилась, кинулась к двери, но разве может лисица убежать от разъяренного тигра?
Тигр ухватил лисицу за хвост, то есть за юбку, развернул, прижал к стене. Сильные пальцы стиснули тонкую шею.
Огромные черные глаза оказались совсем рядом. Широко раскрытые, они смотрели на Масу испуганно.
— Кицунэ, я тебя поймал! — прорычал он.
— Мы поймали друг друга, — тихо ответила она и вдруг улыбнулась. В глазах был не испуг, нет. Восхищение. — Да, я в тебе не ошиблась. Сын в отца! Ты — сын великого Тацумасы, я его последовательница. Мы созданы друг для друга...
С последним утверждением при всей его сомнительности спорить Масе не захотелось. И вообще — достойно ли благородного ронина держать за шею красивую женщину, которая не сопротивляется и так на тебя смотрит?
— Я не сын великого вора, я ученик великого детектива. Это раз, — буркнул Маса, разжимая пальцы, но не отодвигаясь. — Я раскрыл загадочное преступление за один день. И это два.
— Благородная кража — не преступление. Это как ты говоришь, раз, — ответила Мари. — Ни одно из правил твоего великого отца не нарушено. Нельзя красть у своих, а я обокрала американцев. Нельзя красть у хороших людей, а где ты видел хороших банкиров? Наконец, нельзя красть у тех, у кого мало. Тут тоже все в порядке.
— Ты сказала «это раз». А что «два»?
— Ничего ты не раскрыл, ученик великого детектива. Я сама тебе все рассказала. — Мари подбоченилась, приняв очень неженственную, совершенно неяпонскую позу. — Никаких доказательств у тебя нет. И свитка тоже нет. Поэтому предлагаю сделку. Я верну тебе реликвию, все равно мне от нее никакого проку, а ты поможешь мне добыть белое золото.
— Нет!
— А еще, в качестве бонуса, я скажу тебе, где найти куртизанку Орин, и ты сможешь расспросить ее о родителях. Может быть, ради сына Тацумасы она нарушит обет молчания.
— Еще раз нет! Вором ты меня не сделаешь! Благородного воровства не бывает!
— Стыдно порочить память родного отца, достойнейшего из людей, — укорила его Мари. — Я не Орин, но я могу тебе рассказать про него одну историю. В детстве я много раз слышала ее от деда. Сядем?
Она взяла сердитого Масу за руку, усадила рядом с собой на кровать, прижала свое колено к его колену, и гнев сам собой утих.
— Однажды к Тацумасе пришла юная гейша по имени Тоёхина. Ее так прозвали, потому что она была как две капли воды похожа на легендарную красавицу Тоёхину со знаменитого портрета Утамаро. Просто одно лицо. Горько плача, девушка попросила благородного вора о спасении. Ее домогался ростовщик Ясука, известный своей извращенной чувственностью. Подлый кровосос тайком скупил все долговые обязательства заведения, где служила красавица, и потребовал либо отдать ее, либо немедленно расплатиться. Почтенному чайному дому, история которого насчитывала двести лет, грозило позорное банкротство. Орошая рукава кимоно слезами, хозяйка стала умолять Тоёхину отступиться от непреклонности. Тоёхина не знала, как ей быть. Она берегла девственность для какого-нибудь серьезного романтического приключения, но не смела и отказать своей благодетельнице. «Я даже не могу наложить на себя руки! — рыдала бедняжка. — Этот мерзкий паук все равно разорит наше заведение, и получится, что я подвела хозяйку, которой стольким обязана!
Я, конечно, все равно покончу с собой, но сначала мне предстоит подвергнуться гнусному надругательству».
— А в чем заключалась извращенная чувственность Ясуки? — не удержался от вопроса Маса.
Мари обстоятельно ответила, спокойно глядя на него своими мерцающими глазами. Слушатель покраснел и закашлялся.
— Хорошо. Продолжай.
— Тацумаса пожалел девушку, пообещал ей выкрасть расписки. Но сделать это было непросто. Ясуку называли «Собачий Ростовщик», потому что, подобно Собачьему Сёгуну, псов он любил больше, чем людей. То есть, правильней сказать, Ясука не любил собак меньше, чем людей. Все ценные бумаги он хранил во дворе, на псарне, где безвылазно сидели десять огромных, злющих кобелей. Войти к ним не осмеливался никто, кроме хозяина, и пищу они принимали только из его рук. Эта собачья охрана оберегала заветный шкаф лучше любых ниндзя. Что сделал Тацумаса? Он нарядился самураем, явился к ростовщику якобы за ссудой в десять рё и оставил в залог драгоценную гарду от меча. Попрощавшись, он вышел и спрятался за оградой. Тацумаса знал, что хозяин сразу же отправится на псарню — положить залог в шкаф. Но стоило Ясуке открыть дверь, как на него стали кидаться разом все кобели. Дело в том, что Тацумаса незаметно опрыскал ростовщику кимоно смазкой, которую суки выделяют во время течки. Бедные затворники-псы от этого волшебного запаха сошли с ума. Они повалили Ясуку, он на четвереньках пополз прочь, а они, толкаясь, на него громоздились. Так что пришлось ему испытать на себе, каково это, когда тебя домогаются кобели. Бедняга вскочил, пустился со всех ног — собаки за ним. Тогда Тацумаса спокойно перелез через ограду, вошел в пустую псарню и забрал все расписки — кроме тех, что были выданы нехорошими людьми. Ясука в тот же день свихнулся. То ли от жадности, то ли кобели добились от него, чего хотели. Тацумаса же вернул расписки не только чайному дому, но всем хорошим людям, и эдосцы полюбили благородного вора пуще прежнего. Тоёхина нанесла своему спасителю визит, чтобы отблагодарить его по-своему. Сказала, что вряд ли встретит кого-то, с кем было бы почетнее утратить девственность, и попросила Тацумасу принять этот скромный дар признательности. Но благородный вор учтиво отклонил подношение.