— Сестра? Это какая же, разрешите полюбопытствовать, медицинская, двоюродная или условная?
— Родная.
— Хм, допустим. Я бы предпочел иметь дело с медицинской. Что болит? — повернулся он к Геннадию.
Генка слабо улыбнулся:
— У меня, папаша, ничего не болит, кроме всего тела.
— Хм, тело у него болит. Слыхала? — Он взял Геннадия за пульс, помолчал полминуты и аккуратно опустил его руку на одеяло. — Температуру меряли?
— Тридцать восемь и семь утром была, — ответила Клава.
— Сейчас не меньше. А ну, родственничек, присядь, покажи это твое так называемое тело. — Куколкин извлек из кармана старенький докторский стетоскоп, продул его и принялся самым тщательным образом выслушивать больного. — Дыши… Не дыши… Дыши… Не дыши… Повернись-ка сюда! Так, дыши… Не дыши…
Он отложил стетоскоп и стал выстукивать Генку. Тот поинтересовался:
— А насчет не дышать — как? Насовсем уже?
— Помалкивай! — одернул его фельдшер, — Нашел время острить!
И объяснил Клаве:
— Пневмонийка двусторонняя. В больницу этого остряка надо по всем правилам.
Клава спросила растерянно:
— А где она тут, больница?
Генка устало отмахнулся.
— Ты же знаешь, сестренка, меня эта география совсем не интересует. Перебьюсь без больницы как-нибудь.
— А я бы тебя спрашивать и не стал, будь здесь больница поблизости, — нахмурился фельдшер. — Давай, герой, готовь перечницу свою — колоть буду.
И опять к Клаве:
— Может тут у вас кто инъекции делать?
— Это уколы, да? Не знаю, вряд ли…
— Не знаю, вряд ли, — ворчал Куколкин, готовя шприц и расставляя на дощатом столе пузырьки с пенициллином. — А если бы меня поблизости не было, что тогда? Тракторную смазку не забыли небось с собой взять, гайки подкрутить каждый второй умеет, а палец товарищу перевязать — обязательно Склифосовский или Вишневский нужен…
Генка не удержался и съязвил:
— А вы, папаша, неплохо сохранились для Склифосовского.
— Поворачивайся на живот и дыши в подушку! — прикрикнул на него Куколкин, — Да трусы спусти. А ты смотри сюда, — обратился он к Клаве. — Я полдозы взял. Вторую половину попробуешь ты ввести.
— Я?! — испугалась Клава.
— Ты-ты. Или, вы думаете, я сюда переселюсь? Делать мне больше нечего! Будешь каждые четыре часа ему пенициллин вводить. Смотри, как это делается. Набираешь в шприц жидкость вот до этой отметки. Сейчас тут половина — мы с тобой для практики пополам делаем. Вот так. Теперь поднимаешь шприц иглой кверху и чуть выдавливаешь содержимое. Это чтоб воздух не попал, понятно? И вот сюда, смелее только — р-раз!
Генка вздрогнул и запротестовал:
— Э-э, нет! Такое дело не пойдет. Она же меня насмерть заколет!
— Не мешай, тебя не спрашивают! И медленно, постепенно вот так, производишь инъекцию. Потом вот так, придерживая ваткой в этом месте, выдергиваешь иглу. Только прямо по ходу, не в сторону, а то иглу сломаешь. Иголочку, перед тем как укол делать, спиртом протрешь. То, место, куда колешь, — тоже. А ну, пробуй!
— Боюсь я, — с опаской беря шприц и глядя на него, как на заряженную гранату, пробормотала Клава.
— Ну! — прикрикнул Куколкин, — Или шуточки с пневмонией шутить будем? Набирай шприц! Смелее, смелее. Вот так! Ну, а теперь — вот сюда его!
Генка напрягся весь, процедил сквозь зубы:
— Нашли тренировочную площадочку…
— Вот в таком духе, через каждые четыре часа. Это хозяйство я, значит, тебе оставляю…
Куколкин оставил Клаве пенициллин, шприц, необходимые лекарства и, пообещав наведаться через сутки, стал собираться. И, не попрощавшись, словно обиженный на что-то, ушел.
Клава виновато и робко спросила:
— Не очень больно, а?
— Сте-пааан! — прогремел снаружи фельдшерский бас. — Где тебя черти носят?
— Ого! — восхитился Генка. — Если он в медицине так же, как на глотку, силен, то моя драгоценная жизнь в безопасности.
— Степан, душа из тебя вон! — снова позвал Куколкин.
И тут Генку, как на пружинах, подбросило — знакомый, не раз слышанный въявь и в кошмарном сне голос ответил совсем рядом:
— Ну, чего горло дерешь? Людей перепугаешь. Вот он — я.
— Кто это? Кто? — Генка в упор смотрел на Клаву широко раскрытыми немигающими глазами. В таком возбуждении она его еще никогда не видела.
— Да что ты переполошился-то? Киномеханик это. Вместе с фельдшером приезжал. Ну, тот, о котором я тебе рассказывала, помнишь?
— Сейчас же позови его сюда! Слышишь, Клава?
— Да ты можешь объяснить толком, что случилось? Зачем он тебе?