Он нахмурился, слез с лошади, а она тем временем сделала еще одну его фотографию. Это был в основном только его силуэт, хотя было видно, что он был красивым, хорошо сложенным мужчиной с ковбойской выправкой.
– Ну вот, это отличное рекламное фото, – удовлетворенно сказала она.
– Что вы делаете?
Он выглядел рассерженным. А вовсе не польщенным.
– Я подумала, что будет хорошо поместить вас на задний план. Настоящая ковбойская фантазия.
– Вы сказали, что это не в вашем вкусе.
– Не в моем. То, что девушка не хочет носить джинсовые шорты, не означает, что ей не нравится смотреть на ковбоев.
– Вы не можете опубликовать это фото в Интернете, – твердо сказал он.
Она удивленно посмотрела на него.
– Почему?
– Потому что я не хочу появляться на вашем чертовом веб‑сайте.
– Это не веб‑сайт. Это… не важно. Вы… вы же не скрываетесь от полиции, или что‑нибудь в этом роде?
– Нет, не скрываюсь.
– Тогда почему вы не позволяете мне опубликовать вашу фотографию? Там даже нельзя рассмотреть ваше лицо.
– Меня не интересует вся эта ерунда.
– Но эта ерунда – дело моей жизни.
– Но эти фотографии – не дело вашей жизни.
– Хорошо. Я не буду опубликовывать их. Хотя, на мой взгляд, они вызвали бы большой интерес.
– Я не собираюсь выступать в роли экскурсовода на вашем ранчо. Так что нет причины размещать мои фотографии.
Она повернулась к нему и обнаружила, что он стоит ближе к ней, чем она думала. Она с шумом выдохнула. Он был таким большим, таким внушительным.
В нем была первобытная сила, которая должна была бы оттолкнуть ее, но вместо этого она завораживала ее.
Было жарко, и она покрылась потом. И ей стало интересно, покрылся ли и он потом тоже. И ей захотелось прижаться лицом к его груди и вдохнуть его запах.
– Вам когда‑нибудь приходилось чего‑то очень сильно хотеть?
Она не знала, почему задала этот вопрос. Возможно, чтобы не поддаться своим желаниям и прижаться к нему.
– Не думаю, что это ваше дело.
– Почему нет? Я только что рассказала вам все о своей семье, сама даже не зная почему. Разве что только потому, что вы спросили. Мы здесь одни.
– И еще ваш телефон. Ваша связь со всем миром.
– Я уберу его в карман.
Она сунула телефон в карман своих брюк.
Он окинул ее взглядом, и она почувствовала, что он нарочно не спешит, не отрывая своих темных глаз от ее тела. Он знал, что его взгляд был намеренно сексуальным.
И та часть ее, которую она подавляла, которая испытывала скуку на приеме прошлым вечером…
Та ее часть хотела всего этого.
– Мне приходилось желать кое‑чего, – медленно произнес он.
Она непроизвольно облизнула губы.
И его глаза вспыхнули.
Она не могла притворяться, что не понимала, что сделала. Она намеренно привлекла его внимание к своим губам.
Ладно, она сделала это намеренно, но она не знала, чего хотела этим добиться.
Нет, знала. Но она не могла хотеть этого. Просто не могла. Не могла…
Внезапно он протянул руку и взял ее двумя пальцами за подбородок.
– Не знаю, как ведут себя парни, с которыми вы обычно имеете дело. Но я не тот человек, который рассматривает фотографии и жалеет, что у него чего‑то нет. Если я чего‑то хочу, я беру это. Так что на вашем месте… я бы не стал дразнить меня.
– Я… я… – Она отступила на шаг.
И чуть не упала, но он схватил ее своими сильными руками за талию и прижал к себе. Она осторожно положила руку ему на грудь. Да. Он вспотел.
И это было чертовски сексуально.
Она лихорадочно пыталась придумать, что сказать. Что‑нибудь остроумное, что‑нибудь такое, что могло бы разрядить напряженность. Но ничего не приходило ей в голову. Ее сердце отчаянно колотилось в груди, ей трудно было дышать. Трудно было думать. Она испытывала какое‑то странное чувство, словно самая ее дикая фантазия существовала лишь в ее голове, а не наяву.
Но его тело было горячим и твердым, и ее пальцы, дотрагивающиеся до его горячего тела, тоже горели.
Как и ее тело. Как и все вокруг.
И она не могла придумать, что сказать, что было совсем не похоже на нее. Но обычно мужчины не вызывали у нее таких чувств.
Она им нравилась. Они любили разговаривать и флиртовать с ней. А после того, как она обручилась, это стало нравиться им еще больше. Они стали смотреть на нее, как на вызов. И ей ничего не стоило подыгрывать им. Потому что их внимание не вызывало у нее никаких чувств. Просто это были лишь разговоры. И ничего больше.