Глядя на чумазые, но довольные лица родственниц, Кастия поняла, что многое упустила в своей жизни, ведь незамужних девиц к таким процедурам подготовки невесты не подпускали. В своей жизни ей довелось ходить в Храм помолиться уже не меньше десятка раз – в день свадьбы Кары, конечно, и многих двоюродных и троюродных сестер. Теперь они все пришли помочь ей, только в более интересном деле.
Очистив кожу и избавившись от лишних волос на теле, дамы удовольствием наплескались в огромных чанах, воду в которые заблаговременно навозили нарочито обиженно ворчавшие мужчины, которые собрались обсудить свое житье-бытье в доме Верта почти по соседству.
А дальше в дом Хаида и Ялмы к невесте вернулись незамужние девицы – ее своеобразная свита. Завистливо посмотрев на опустевшие, намытые после процедур чаны, которые накупавшиеся дамы энергично покатили назад по своим домам, они развели краски и приступили к украшению невесты.
Поморщившись при виде красновато-рыжеватых смесей, в которые девицы злорадно окунули тоненькие кисточки и палочки, Кастия со скрытым сожалением подставила свою очищенную кожу для творчества. Незадолго до полудня на ее обнаженных руках от кончиков пальцев по плечам до шеи расцвели цветы и закружились тоненькие веточки с листочками. К этому моменту уже все ее тело затекло. Она устала и стоять, и сидеть, и терпеть как неприятно шкрябают по ее коже острые кончики палочек и смешно щекочут кисточки.
Затем вновь вернулись дамы и пришли совсем пожилые женщины – родственницы и соседки. Невесту полагалось оплакать. Сегодня должна была умереть девушка, чтобы завтра родилась женщина.
– Терпи, – ехидно шепнула Кара, – Как вспомню свою свадьбу, сразу голова начинает болеть, а под волосами даже и чесаться. Это же они часа два будут петь-рыдать. К моменту появления жениха тебе уже будет так себя жаль, что останется только рыдать.
Кастия тихо хихикнула, а Кара кивнула и добавила:
– Я проплакала всю дорогу от дома до Храма. Сорен даже пару раз спросил, – сестра изобразила, как смогла, голос мужа и интонации, в которых Кастия узнала свойственные зятю, – "Милая, если ты так расстроена, может мы перенесем свадьбу? Ну, скажем на декаду-другую?"
Мария, прикрыв ладошкой рот, сдавленно захихикала, а Арита спрятала лицо в полотенце, которое держала в руках. Они явно припомнили свои свадебные обряды. "Плакальщицы" у них, кстати, были те же самые, опытные и заслуженные, чьей работой были довольны все поселковые семьи, выдавшие своих дочерей замуж за последние полвека.
– Я как представила, что через эту самую "декаду-другую" буду вынуждена снова слушать все эти ритуальные завывания, – Кара старательно приглушила голос, оглядываясь на чинно рассаживающихся на табуретках по периметру большой комнаты, где начали наряжать невесту, приготовившихся петь женщин, – и меня пробил холодный пот. Вся дрожа и замерзая от повторения пережитого ужаса, я вцепилась из всех сил в его руку и сказала: "Сорен, я не хочу ждать и мига! Давай наконец поскорее поженимся!"
В этот момент окружавшие невесту бывалые родственницы дружно запыхтели, прикрывая лица, а Арита, не выдержав, вслух всхлипнула. От смеха, разумеется.
Кастия тихонько засмеялась, осторожно смахивая слезы врученным ей платочком, стараясь на размыть узоры на руках – повторения как-то не хотелось, и представив себе растерянное лицо зятя, искренне обеспокоенного душевным состоянием будущей жены.
– Что он тебе сказал? – кое-как выговорила она, а Кара тихо хихикнула, вновь оглянувшись и, натолкнувшись на укоризненный взгляд ближайшей плакальщицы, не оценившей ее вклада в дело моральной поддержки невесты, почти беззвучно все же договорила:
– По-моему, он испугался, что после обряда я и супружеский долг прямо в Храме с него стребую. Он и сам побелел, но не сбежал. Я поняла, что не ошиблась с выбором, – прижавшиеся к ним с двух сторон, чтобы расслышать ответ, Мария и Арита дружно вслух всхлипнули при этих словах. Очевидно, им было знакомо и состояние Кары в день своей свадьбы, и возможная реакция мужчин, незнакомых с навеянной подготовкой предсвадебной истерикой всех невест.
– Так что, держись, Кас, это все – не смертельно, – подытожила Кара, расправляя на сестре длинную нижнюю рубашку и отступая в сторону, давая дорогу старшим родственницам. К ним уже церемонно двигались, неся на раскинутых руках тяжелое вышитое свадебное платье, Ялма и Терея.
Одевание девушки пошло своим чередом, приглашенные ритуальщицы запели про предстоявшую тяжелую разлуку девушки с домом, а коварные Кара, Мария и Арита потихоньку выскользнули из комнаты. Кастия грустно проследила за уходом, понимая, что у них еще так много дел – следовало готовиться и украшать дом и двор к приходу жениха.