Наконец, главный центр «низа» — читальный зал. Здесь царила тогда Анна Алексеевна Ромодановская — своеобразная и удивительная. Свой читальный зал она считала (и, в общем, справедливо!) сердцем отдела и была глубоко убеждена, что все мы работаем на нее. Именно она создала из читального зала некий храм науки, в котором каждый исследователь был богом, а сама она — верховным жрецом. Нечего и говорить, сколь близки были ее миропонимание и практика к тому, как понимал задачи отдела Петр Андреевич с его вечным тезисом: «Читатель всегда прав!»
В этой связи вспоминается один эпизод, о котором я как-то уже писала. Уходя к концу дня из отдела, Петр Андреевич имел обыкновение заходить в читальный зал (в первые послевоенные годы зал работал с 9 до 18 часов). И однажды, войдя, он заметил, что один молодой читатель сидит в берете. Это был аспирант Зяма Паперный.
Гнев Петра Андреевича был неукротим. Он приказал Зяме немедленно выйти из зала в комнату хранителей и так кричал, что сбежались и сотрудники и читатели.
— Как вы могли позволить себе войти в зал в головном уборе?! Как вы могли? Это храм науки, и культурный человек должен обнажить голову, входя в него!
Зяма слабо оправдывался, ссылаясь на простуду.
Анна Алексеевна же, с одной стороны, считала гнев заведующего справедливым и упрекала себя, что не предотвратила этого скандала, предложив молодому человеку снять берет во время занятий в зале. Но, с другой стороны, она была глубоко оскорблена неуважительным разговором с читателем и, главное, тем, что шум этот прервал драгоценные занятия исследователей. Наутро она пошла предъявлять Петру Андреевичу свои претензии и, хотя он, остыв, принес ей свои извинения, долго на него дулась.
Традиции, заведенные Анной Алексеевной, долгие годы сохранялись в отделе — и когда после ее болезни и вынужденного ухода на пенсию залом стала заведовать Елена Николаевна Ошанина, и когда ее сменила Галина Ивановна Довгалло.
Вначале у Анны Алексеевны не было помощников в зале, а когда зал перешел, как и вся библиотека, на работу в две смены, с утра до вечера, ее по очереди стали подменять молодые сотрудницы «верха», а потом появилась и штатная помощница. Думается мне, что первой из них была Валя Лапшина. Дежурство в зале определило всю ее судьбу: там она познакомилась с молодым ученым Сашей Зиминым, за которого потом вышла замуж.
До и после идеологических кампаний 1946–1949 годов. — Цена партийного билета: соучастие
Надо сказать немного и о том, что представляла собой в то время вся вообще библиотека.
Директором был тогда В.Г. Олишев. Из пяти директоров, при которых мне довелось работать, именно он, как утверждали люди, составлявшие его близкое окружение, лучше других понимал задачи учреждения, которым руководил. Впрочем, и они оговаривались: «Если не считать О.С. Чубарьяна, признанного библиотечного классика». Сама я не могу сказать, так ли это. Я при Олишеве заведовала отделом только последние несколько месяцев его пребывания на посту. Ранее Петр Андреевич по каким-то своим соображениям не поручал мне, хотя я была одно время его заместительницей, непосредственный контакт с директором.
На меня Олишев производил впечатление крайне ограниченного человека, но это не могло удивлять — все начальники были такими.
Уровень сотрудников библиотеки был довольно высоким, среди них оставалось еще много старых кадров, и хотя Ленинка, главная библиотека страны, а следовательно, важное идеологическое учреждение, в полной мере осуществляла соответствующие функции, но в первые полтора года моей работы там это еще не очень чувствовалось во внутреннем климате.
Но потом (с августа 1946 года) началось предпринятое властью идеологическое наступление, и оно, конечно, сказалось на всем, что в библиотеке происходило.
Я тогда только что вступила в партию (о чем уже упоминала кратко, а теперь расскажу подробнее) и была еще кандидатом.
Произошло это так: замыслив сделать меня своей заместительницей, Петр Андреевич вскоре начал уговаривать вступать. У меня самой тогда и мысли такой не было. Я, наоборот, очень радовалась, когда в 1944 году, достигнув возраста 28 лет, могла на законном основании выйти из комсомола.