— Я не знала, что вы туда ходили, — призналась она.
— Она хотела, чтобы я увидел призрак.
— И ты увидел?
— Мы просто замерзли. По крайней мере, сейчас не холодно.
— Это звучит глупо, но мне не хочется туда идти, пока не вернется Карл, — сказала Клер.
— Я понимаю, — кивнул я. — Карл вернется, Клер. Не беспокойся насчет этого.
— Хорошо.
— Кроме того, там ничего не происходит. Все плохое случается на этой стороне реки.
Клер ждала меня у моего шкафчика после занятий.
— Когда ты туда собираешься? — спросила она.
— Ты пойдешь со мной?
— Это глупые предрассудки, правильно?
— Не мне судить, но думаю, что так. В любом случае я туда собираюсь.
— Значит, я пойду с тобой, — объявила она. — Это самое меньшее, что я могу сделать.
* * *Мы отправились на следующий день, в субботу. Когда я в последний раз видел Мамлер, все деревья стояли голыми, а земля была покрыта снегом. Теперь же надпись «Вход воспрещен» едва ли можно было рассмотреть из-за разросшихся кустов и высокой травы. Все деревья зазеленели и покрылись листвой. Все выглядело по-другому. Мы прошли мимо таблички и углубились в лес. Я пытался найти место, где мы тогда сидели с Анной.
Кругом роились насекомые, стрекозы и кузнечики, комары и маленькие черные мушки, которые залетали мне в рот, когда я делал глубокие вдохи, пробираясь сквозь спутавшиеся ветки кустарника. Клер оделась в черные джинсы и черную рубашку с длинным рукавом. Она также надела старую шапку с сеткой, как у пасечника. Шапочку нашел ее отец во время одной из своих ежедневных поисковых операций.
— Может, нам стоит взять с собой твоего отца? — спросил я.
— Даже он не поедет в Мамлер, — ответила Клер. Раньше я смеялся над этой шапочкой, но теперь жалел, что у меня нет такой же или хоть какого-то накомарника. Насекомые раздражали, кружили у меня перед глазами, забирались в нос и уши. Кроме того, кто меня тут увидит?
— Что мы ищем? — спросила Клер.
— Мы сидели у дымовой трубы, — сказал я. — Но я думаю, что шли мы здесь. Я не знаю точно. Трудно сказать. Мы должны действовать следующим образом. Я видел это в кино.
Я взял Клер за руку, мы отступили друг от друга, чтобы руки вытянулись на полную длину, и пошли «цепью».
— А это срабатывает, если ищущих только двое?
— Больше-то все равно никого нет.
Мы напряженно шли к месту, которое я надеялся узнать, или к трубе, которая откуда-то торчит, объявляя, что нам нужно как раз это место. Мгновение я думал, что мы вполне могли бы просто выбраться на природу в хороший день. Мы держимся за руки и несем корзину для пикника, а сейчас просто ищем приятное местечко, чтобы перекусить и ждать темноты и призраков. Я задумался, что будет, если Карл не вернется. Не могли бы мы с Клер…
Затем мысль исчезла. Я хотел, чтобы Карл вернулся. Я хотел, чтобы Анна вернулась. Я хотел, чтобы все снова покрыл снег, чтобы все было так, как в последний раз, когда я заходил в этот лес, а не искал какую-то подсказку, знак или призрака, которого здесь вполне может не оказаться.
Мы ходили по лесу еще примерно двадцать минут. Клер смотрела сквозь деревья, пытаясь найти трубу, а затем изучала землю перед нами. Ее голова в шапке с сеткой поднималась и опускалась, появлялась и исчезала в траве и кустах, словно у беспокойного, экзотического охотника. Внезапно она остановилась и наклонилась, уставившись на какое-то место в траве, которое я не видел из-за высокой травы. Затем Клер потянула меня к себе. На земле лежал черный мобильник. Я наклонился, чтобы его подобрать, но она дернула меня за руку.
— Не прикасайся к нему, — предупредила Клер.
— Нам нужно посмотреть, это трубка Анны, или нет. Выглядела она, как телефон Анны. Я хотел его взять. Клер покачала головой.
— Отпечатки пальцев. Нам нужно оставить его здесь и идти звонить в полицию.
Она была права, но я хотел сразу же все узнать. Я хотел знать, это телефон Анны или же нет, и когда им последний раз пользовались, кому Анна звонила и кто звонил ей. Но рассуждения Клер вынуждали меня ждать.