Смех у дедушки Сени все усиливался и вскоре стал сопровождаться скупыми слезами старческих глаз, потому как невеликие денежные накопления заканчивались, в ломбард нести было нечего. «Это не золото. Китайщина. Подделка. Странно, что они еще тикают». Пенсия позволяла оплатить коммунальные услуги, выпить кефир и принять валерьянку. А внучка пошла в первый класс… Пришлось существенно понизить планку ожидаемой благодарности своей страны за его желание работать, объясняя ее нынешнюю нелюбовь к своим пожилым гражданам объективными, но временными трудностями. Например, дефолтом.
«Всем тяжело… прорвемся…» — вместо восклицательного знака оптимизма Семен Савельевич теперь ставил многоточие сомнения.
Однако, с понижением, так сказать, рейтинга работа нашлась и стала находиться и в дальнейшем, стоило ее только потерять нашему трудоголику, что происходило с ним регулярно по причинам ли с объяснениями или без причин и без объяснений. Эта чехарда событий заметно подкосила Семена Савельевича, изменила не в лучшую сторону его внешность, и общий настрой подвял как-то.
Наконец, лет пять назад старику повезло: должность ночного сторожа с режимом работы сутки через трое в небольшой устойчивой, как поплавок, фирмочке по оказанию ритуальных услуг. А что, работа неплохая, чистая, бесплатная униформа, оплаченный единый проездной билет… Еще что-то, не вспомнить… Повезло, короче. Случайность.
В тот год Семен Савельевич, вдовец, собрал, наконец, необходимую сумму (вскладчину с дочерью, но велика ли доля матери-одиночки) на скромный памятник почившей супруги — единственной любимой им женщины. Памятник понравился заказчику, и он дополнительно отблагодарил скульптора коньяком. А тот проникся симпатией к старику и свел безработного в очередной раз Семена Савельевича в непотопляемую фирмочку, ибо ее бизнес вечен.
А дальше — складик соответствующих товаров, и… все. Выход с виража на финишную прямую.
2
Кондиционер сломался еще в предыдущую смену и находился в ремонте, а временно заменяющий его вентилятор лишь гонял по сторожке спертый воздух, пропитанный запахами суточного пребывания человека. Стеклопакет согласно инструкции был «глухой», не открывался, и подоконник перед ним был заставлен горшками любимых Семеном Савельевичем зефирантесов. Можно было открыть дверь и насладиться прохладой позднего вечера середины августа… Можно, если бы не…
Он и его сменщик только что вернулись с обязательного обхода территории склада и особой ночной прохлады не почувствовали: август выдался душным, безоблачным, с ощутимой в воздухе гарью от тлеющих вокруг города торфяников. Дожди с грозами синоптики обещали каждый день, чуть ли не с бубнами шаманили в прогнозах погоды по телевизору, но дождей не было. Природа словно чего-то ждала…
Относительно открытия двери — это во-первых. А во-вторых, Семен Савельевич не решался нарушить инструкцию: сменщик был человеком так себе, дойдет факт до начальства… Могут и уволить. Конкуренция, Россия, XXI век.
— Сеня, открой дверь. Не могу, пот льет градом, — услышал Семен Савельевич неожиданную просьбу заполняющего журнал дежурства сменщика. — Ну, эту инструкцию в баню, сами как в парной!
— Да без толку это!
— Открой, открой… Ничего твоей оранжерее от легкого сквознячка не будет. А кстати, откуда это у тебя. Не мужицкое вроде дело — комнатные цветы. Расскажи, пока я тут дописываю.
Семен Савельевич отошел от открытой им двери, встал напротив зефирантесов.
— Да так… Потом как-нибудь…
И замолчал. Сменщик не настаивал, да и спросил он из вежливости.
В события осени 1962 года Семен Савельевич широкие массы слушателей не посвящал. Сначала об этом настоятельно просили соответствующие органы, а когда уже можно было, то он и сам не желал смешивать факты своей биографии с разгулом «плюрализма мнений». Да и героического ничего не было. Так, повезло.
Двадцатисемилетний тогда Семен Редькин проходил службу в Вооруженных силах. И эта трехгодичная служба благополучно подходила к концу, когда весь их мотострелковый полк в одночасье погрузили в вагоны и доставили в один из многочисленных портов для переброски… Куда? Солдатская молва утверждала: «На Чукотку» — так как портовые склады буквально ломились от ватников, дубленок и тому подобного зимнего обмундирования. Отплыли, а приплыли… на Кубу!