Дождь прекратился, налетел порывистый северный ветер, который свирепо трепал флаг над ратушей, заставляя дрожать алюминиевый флагшток, и его пустоты разносили эхо, напоминавшее отдаленные удары колокола. Флаг был приспущен в знак скорби по кончине Карла.
Я просидел уже около часа, уставившись в окно, когда вдруг в приемную словно ворвался вихрь, и все пришло в движение.
— Где Митчелл? — донесся до меня крик шерифа. — Он еще не уехал домой?
Я обернулся и увидел, как один из помощников указывает на меня.
— Да здесь он.
Коллинз и «сельский парнишка», подхватив свои фуражки и куртки, стремительно направились к двери. Все кругом как будто разом заговорили, но я так и не смог разобрать, о чем идет речь.
— Коллинз, — заорал шериф Маккеллрой. — Дорогуша. Бери с собой мистера Митчелла. Пусть он опознает тело.
— Тело? — переспросил я.
— Вы не против? — обратился ко мне шериф через всю комнату. — Вы нам очень поможете.
— А что вы имеете в виду?
— Мы взяли парня, который, судя по вашим описаниям, очень похож на Бакстера, но нам нужно провести официальное опознание. — Он указал на Коллинза и «сельского парнишку», которые ждали в дверях. — Они отвезут вас, — добавил он.
Я подхватил куртку и направился к двери, но на полпути остановился.
— Вы не возражаете, если я позвоню жене? — спросил я Маккеллроя. — Просто чтобы она знала, где я нахожусь.
— Конечно. — Он с пониманием посмотрел на меня. Потом приказал помощнику освободить стол Линды и предложил мне пересесть туда.
Я поднял трубку и набрал номер домашнего телефона.
У Линды на столе стояла фотография, на которой она была снята с Карлом. Я отвернулся к окну, успев, правда, подумать о том, где она сейчас находится. «Наверное, дома», — предположил я. Линда уже никогда не забудет того, что увидела сегодня утром: ее муж, мертвый, лежит на снегу — от этой мысли на душе стало мерзко, на сердце словно лег камень.
Как и утром, Сара тут же сняла трубку.
— Это я. Звоню тебе из полиции.
— Все в порядке?
— Карл мертв. Тот парень из ФБР застрелил его.
— Я знаю, — сказала она. — Слышала по радио.
— Но, похоже, его поймали. Сейчас меня везут на опознание.
— Куда?
— Не знаю. Мне кажется, он тоже мертв.
— Мертв?
— Сказали, что будет опознание тела.
— Они его убили?
— Точно не знаю. Но похоже, что да.
— О, Хэнк, — прошептала она. — Это же здорово.
— Сара, — выпалил я, — я в полицейском участке. — И огляделся по сторонам, проверяя, не слушает ли кто-нибудь наш разговор. Коллинз и «сельский парнишка» стояли у двери с фуражками в руках. Оба смотрели на меня, ожидая, пока я закончу.
Сара замолчала. Я расслышал звуки радио, звонкий голос диктора, возвещавший о какой-то распродаже.
— Ты еще не знаешь, когда вернешься домой? — спросила она.
— Думаю, что не очень скоро.
— Я испытываю такое облегчение, Хэнк. Я так счастлива.
— Сара…
— Сегодня вечером мы отметим это событие. Ведь мы вступаем в новую жизнь.
— Мне пора, Сара. Поговорим, когда я вернусь домой.
И я положил трубку.
«Сельский парнишка» сел за руль, я — рядом с ним, на переднее сиденье. Коллинз устроился сзади. На высокой скорости, с включенной мигалкой, мы выехали из города, следуя на юг. Температура падала, дороги постепенно сковывало льдом. Воздух стал почти прозрачным, и окрестности приобрели отчетливые очертания. Время от времени в стремительно несущихся над нами облаках проступали голубые клочья неба.
— Шериф Маккеллрой говорил про какое-то тело, я правильно понял? — спросил я «сельского парнишку».
Тот кивнул.
— Совершенно верно.
— Выходит, Бакстер мертв?
— Мертвее не бывает, — откликнулся с заднего сиденья Коллинз. В голосе его звучали торжествующие нотки. — Изрешечен пулями.
— Перфорирован, — подхватил «сельский парнишка».
— Как сито.
И оба усмехнулись. Вид у них был возбужденный, как у мальчишек на охоте.
— Его укокошили под Эпплтоном, — сказал Коллинз, — у выезда на скоростную автомагистраль. Он наткнулся на дорожный патруль, одному полицейскому прострелил ногу, и тогда второй прихлопнул его.
— Четырьмя выстрелами, — добавил «сельский парнишка».
— Тремя в грудь и одним в голову.
«Сельский парнишка» покосился на меня.
— Вас это не смущает? — с внезапной серьезностью спросил он.
— Смущает? Меня?
— Вам ведь придется опознавать труп. Это и кровь, и все прочее.