Откуда-то слева доносился детский плач.
Мелодичный звонок оповестил о прибытии другого лифта, и вот наконец двери его распахнулись. В кабине находился Карл Дженкинс. Увидев его, я пришел в замешательство, но тут же взял себя в руки и постарался говорить как можно спокойнее.
— Привет, Карл, — сказал я, шагнув в лифт.
Он просиял.
— Что ты делаешь здесь, на этом этаже, Хэнк? Хочешь сказать, что произвел на свет еще одного ребенка?
Я улыбнулся в ответ, нажимая кнопку второго этажа. Дверцы закрылись.
— Да вот, привык навещать Сару. И машинально нажал на другую кнопку.
Он издал тихий, короткий смешок — так, вежливо ухмыльнулся. И тут же лицо его стало серьезным.
— Я искренне жалею о случившемся, — сказал Карл. В руках он комкал фуражку и, пока говорил, не отрывал от нее взгляда.
— Я знаю, — ответил я.
— Если я чем-то могу…
— Очень любезно с вашей стороны, Карл.
Тренькнул звоночек, двери распахнулись. Мы были на втором этаже. Я вышел из лифта. Карл придержал двери рукой.
— Он что-нибудь сказал тебе, пока ты был там?
— Кто? Джекоб?
Карл кивнул головой.
— Нет, — ответил я. — Ничего.
Я огляделся по сторонам. В правом углу коридора о чем-то тихо беседовали два доктора. Слева звучал женский смех. Карл не убирал руку с двери лифта.
— И все-таки: чем вы трое занимались вчера вечером? — спросил он.
Я пристально посмотрел на него, стараясь уловить в его лице хотя бы тень подозрения. Ведь он присутствовал при моем разговоре с его помощниками и, поскольку в числе прочих мне задавался и этот вопрос, слышал мой ответ на него. Двери начали автоматически закрываться, но он, упершись рукой, вновь их раздвинул.
— Мы отмечали рождение ребенка. Джекоб вытащил меня из дома.
Карл кивнул головой. Казалось, он все-таки ожидал услышать что-то другое.
— На самом деле я не очень-то хотел идти, — продолжил я. — Но он так радовался тому, что стал дядей, и мне неудобно было обижать его отказом.
Двери лифта вновь дернулись, пытаясь закрыться.
— А Лу говорил что-нибудь Джекобу перед тем, как выстрелить в него?
— В каком смысле?
— Ну, скажем, ругался или обзывал его?
Я покачал головой.
— Нет, он просто открыл дверь, вскинул ружье и выстрелил.
Доктора, стоявшие в коридоре, закончили беседу, и один из них направился в нашу сторону. Ботинки его звонко цокали по кафельному полу.
— Едете вниз? — крикнул он.
Карл высунулся из лифта и кивнул.
— А как насчет того вечера, когда я встретил вас троих у заповедника?
При упоминании о той встрече у меня екнуло сердце. Я так надеялся на то, что он уже забыл о ней.
— А что именно вас интересует? — спросил я.
— Что вы там делали?
Я никак не мог сообразить, как правильно ответить, не мог вспомнить, что я говорил ему тогда, при встрече, и говорил ли что-нибудь вообще. Я все напрягал память, но мозг мой, видимо, слишком устал. Доктор уже почти приблизился к Нам.
— Это был канун Нового года, — начал я, пытаясь увильнуть от прямого ответа. Это все, что мне пришло в голову в тот момент.
— Тоже куда-нибудь ходили выпить втроем?
Я понимал, что совершаю ошибку, но не мог придумать ничего лучшего и медленно кивнул головой. Тут подоспел и доктор, быстро прошмыгнув мимо меня в лифт. Карл, пропуская его, отступил назад.
— Не стесняйся звонить мне, Хэнк, если вдруг что-то понадобится, — сказал он, когда двери лифта уже заскользили навстречу друг другу. — Знай, что я всегда буду рад помочь чем только смогу.
Хотя доктора и сказали, что мне можно идти домой, я остался в больнице до вечера. Джекоб время от времени приходил в сознание, но больше меня к нему не пустили. Доктора были по-прежнему настроены пессимистично.
Ближе к пяти начало темнеть, Аманда расплакалась. Сара попыталась накормить ее, потом спела ей песенку, походила с ней по комнате, но девочка не унималась. Плач ее становился все громче и громче. От этого крика у меня разболелась голова, возникло ощущение, будто стены давят на меня, и я попросил Сару увезти ее домой.