— Он твой брат. Если ты посчитал, что он становится опасным, значит, так оно и было.
Нахмурившись, я уставился на свои руки. Они слегка дрожали. Я попытался унять дрожь, но руки меня не слушались.
— Расскажи, что было дальше, — попросила Сара. Я продолжил. Рассказал, как выстрелил в Джекоба, как ездил обратно к Сонни, чтобы выключить свет. Как вызывал по радио полицию, как Джекоб схватил меня за щиколотку. Уже на подъезде к дому я начал описывать свой разговор с сотрудниками шерифа. Сара заехала в гараж, и мы еще какое-то время оставались в машине, пока я не закончил; двигатель был выключен, и мы чувствовали, как подкрадывается озноб. Аманда не смолкала ни на минуту, ее голосок казался теперь скорее усталым, нежели раздраженным. Я протянул назад руку и, вытащив девочку из люльки, передал ее Саре, которая безуспешно пыталась успокоить ее, пока я продолжал говорить.
Я рассказал Саре о том, как навещал Джекоба в палате.
— Он улыбнулся мне так, как будто все понял, — проговорил я, хотя сам и не верил в это. Я взглянул на жену, пытаясь угадать по ее лицу, поверила ли она, но в этот момент Сара как раз корчила рожицы, забавляя Аманду. — Он как будто простил меня, — добавил я.
— Скорее всего, он просто в шоке, — сказала Сара. — Пока, Наверное, даже не может вспомнить толком, что произошло.
— А потом вспомнит? — Мне отчаянно хотелось верить в то, что этого не случится; как утопающий за соломинку, я хватался за эту идею. Я был бы рад, если бы Джекоб выжил и обо всем забыл — о деньгах и стрельбе, обо всем, что с этим было связано.
— Не знаю.
— Если он заговорит, за нами, наверное, тут же придут и арестуют без всякого предупреждения.
Сара кивнула, потом склонила голову и поцеловала Аманду в лобик. Девочка все еще плакала, но уже гораздо тише. Сара ласково прошептала ее имя.
— Нам нужно вынести деньги из дома, — почти скороговоркой произнес я. В словах моих сквозила паника, она спрессовала их, скомкала в нечленораздельную фразу. — Мы должны спрятать их где-то или взять…
— Шшш, — успокоила меня Сара. — Все хорошо, Хэнк. С нами ничего не случится.
— Почему бы нам не сбежать? — выпалил я не задумываясь.
— Сбежать?
— Мы могли бы собраться прямо сейчас. Взять деньги и исчезнуть.
Она бросила на меня угрюмый взгляд.
— Бегство будет означать признание. Именно на этом нас и поймают Что сделано — то сделано, теперь нам остается лишь ждать и надеяться на лучшее.
По улице проехала машина; Сара проводила ее взглядом, наблюдая за ней в зеркальце заднего вида. Когда она вновь заговорила, голос ее прозвучал очень тихо.
— Доктора полагают, что он умрет.
— Но я не хочу, чтобы он умирал, — воскликнул я. И не потому, что действительно так думал, просто на душе было легче от этих слов.
Сара повернулась и в упор посмотрела на меня.
— Мы можем выстоять, Хэнк, но только если будем предельно осторожны. Мы не вправе позволить себе переживать по поводу случившегося. Все это нужно рассматривать как несчастный случай. У нас не было выбора.
— Но то, что произошло с Джекобом, нельзя назвать несчастным случаем.
— Ты не прав. С того момента, как Лу схватился за ружье, события развивались именно по сценарию несчастного случая. Нашей вины в этом нет.
Она коснулась щечки Аманды, и ребенок наконец затих. В машине как-то сразу стало просторнее без ее плача.
— То, что мы совершили, само по себе ужасно, — продолжала Сара. — Но это не значит, что мы отъявленные негодяи и грешники и не имели права так поступить. Мы спасали себя. Каждый твой выстрел был самозащитой.
Убрав с лица упавшую прядь волос, она взглянула на меня, ожидая ответа. И я понял, что она была права в своих рассуждениях. Именно такими словами можно было убедить себя в том, что все наши действия были оправданны и простительны, что их жестокость диктовалась не нашим желанием, но ходом событий, развитием ситуации, заложниками которой мы невольно оказались. Да, действительно, мы не являлись виновниками трагедии, а были лишь еще двумя несчастными в списке ее жертв. Только уверовав в это, можно было продолжать жить, обрести душевный покой.
— Ты согласен со мной? — прошептала Сара.
Я посмотрел на Аманду, на ее кругленькую головку и крошечные пальчики и почувствовал, как спадает напряжение.
— Согласен, — шепнул я в ответ.
Мы как раз выбирались из пикапа, когда темноту гаража прорезал луч света. К дому подъезжала машина. Я обернулся и, щурясь, пытался разглядеть ее.
— Это полиция, — сказала Сара.
Услышав это, я почувствовал, что силы меня покидают. Если я и испугался, то лишь на уровне подсознания. «Джекоб заговорил, — пронеслось в голове. — Они пришли, чтобы арестовать нас». Мысль эта, едва родившись, тут же меня покинула. Я был слишком измотан, чтобы реагировать на подобные предостережения, слишком близок к пределу своих физических возможностей.