— Есть идеи, которые не дадут Инфосу ничего нового, — загадочно сказал Мика. — Только нам.
— Э-э… например?
— Сэм Говоров занимается вопросом о естественном старении Инфоса, — сообщил Мика. — Он изучает репликацию монад. Из самых общих соображений следует, что она не может быть абсолютно безупречной, как и репликация человеческой ДНК. Теоретически не исключено, что Инфос смертен. Со временем — о длительности этого времени мы ничего не знаем — он впадет в старческий маразм и натворит дел, а потом тихо скончается. Если Сэм прав, то нам надо лишь выждать. Ну и, понятно, быть готовыми к мировому электронному маразму. Ты ведь заведовал музеем техники? Помнишь Петра и Андреа?
— Ну?
— Они работают на Сэма. Сопротивление об этом не знает, ему и не надо. В нем полно дураков и стукачей. Инфос знает, но не вмешивается — их задача не представляет для него угрозы. А эти двое поддерживают в рабочем состоянии старые компьютеры, на которые мы обопремся, когда Инфос начнет дурить. Есть и другие люди в роли спящих агентов, и шансы быстро наладить производство… Заменим Инфос в ключевых сферах — может, как-нибудь и выкрутимся. Придется.
Я отмахнулся и задал естественный вопрос:
— Слушай, а почему бы нам не наладить производство глушилок для Инфоса? Не дожидаясь, пока он сам помрет, да и помрет ли еще? Одну такую глушилку я испытал, она работала…
— Долго?
— Что долго?
— Работала — долго?
— Не сказал бы. — Я призадумался.
— Вот то-то и оно.
— Можно защитить схему. У меня почти получилось.
— А у меня почти получилось задействовать генератор инфосолитонов, — усмехнулся Мика. — Да и у тебя тоже. Даже без «почти». Можешь не рассказывать, я в курсе. Тебе здорово повезло.
Он был прав. Какое разумное существо будет равнодушно смотреть, как против него готовят эффективное оружие? Инфос не самоубийца и даже не мазохист. Удивительно, что маломощная модель глушилки и неведомо кем и когда собранный генератор инфосолитонов вообще сохранились в музее… хотя станет ли солдат в танке беспокоиться по поводу наличия рогатки у мальчишки? Излишнее противодействие — это перебор. Из пушек, как известно, не стреляют по воробьям.
В конце концов, страшный зверь, атаковавший меня в музейном запаснике, лишь пугал. Прошло время, и я догадался. Это не пуля в сердце и не тонна кирпича, свалившаяся на голову. Мне всего-навсего указали на неправильное поведение. Погрозили пальчиком.
— Генераторы инфосолитонов — очень старая идея, — сказал Мика, — над ней думали умы получше наших. Долго прикидывали так и этак, изобретали тактические схемы, моделировали… нет, не выходит. Дохлый номер. При любом варианте получается проигрыш с разными последствиями для нашего дела. Вплоть до самых поганых, уж поверь.
Я поверил, хотя и не сразу. Верить не хотелось, но ведь Инфос и в самом деле предпримет контрмеры раньше, чем мы сумеем начать. Но генераторы — ладно… Это потом. Коммуникация — вот наша главная беда. Ценность высказанной мысли сразу обращается в ноль, хоть сообщай ее голосом, хоть царапай на бересте гвоздиком, хоть шифруй как хочешь. Такова же и эффективность приказа.
— Есть тут еще кто-нибудь толковый, кроме твоего Сэма? — спросил я.
— Ромео.
— С Джульеттой? — Я хихикнул.
— Нет, просто Ромео, имя такое. Ромео Саркисян. Нейрофизиолог, технарь, умелец и тоже бывший барон. Айда в мастерскую, держу пари, он там.
Саркисян оказался толстым пожилым дядькой с внушительным носом, отросшей нечесаной шевелюрой и недельной щетиной на подбородке и щеках. Из-под ворота грязной майки любознательно выглядывала седая растительность. Рабочий халат, тоже грязный, по случаю теплой погоды был брошен прямо на пол, отчего я поначалу принял его за половую тряпку. Глаза умельца были воспалены, на всклокоченной голове красовался грубый пластмассовый обруч с приделанными к нему непонятными штуковинами безобразного вида и тянущимися от него к металлическим ящикам проводами, даже не сплетенными в жгуты, так что казалось, будто экс-барон угодил в паутину. По-видимому, любую техническую идею, пришедшую ему в голову, умелец осуществлял тут же «на коленке» и немедленно испытывал, не заботясь ни о технической эстетике, ни об элементарном удобстве. Что-то тихо жужжало, кажется, тот самый обруч.
Увидев Мику, Ромео едва заметно кивнул, а по мне лишь скользнул не очень-то любопытным взглядом. Мы вежливо поздоровались.
— Ну? — шевельнул кустистой бровью Ромео.
— Вот, привел новичка посмотреть… — пробормотал Мика.