И вот теперь появилась очень важная цель — улететь с Аратроэля, вступить в битву, уничтожить всех противников могучей империи, собственностью которой и являлась Тифма.
Огромный срок, прошедший в бессмысленном хождении по Аратроэлю теперь был неважен для Тифмы. Не могла она понять, что война, для которой её изготовили, давно уже закончилась…
Империя, частью которой была Тифма, называлась Ой-Чип-оном, и в нашем повествовании ей будет отведена далеко не последняя и, к сожалению, совсем не светлая роль. Но это — в будущем, а пока что, питаемые неиссякаемым источником энергии, заработали давно пребывавшие в бездействии двигатели. Из железных лап Тифмы начали выбиваться яркие синевато-белые лучи.
Винд почувствовал жар, который эти лучи порождали, и отполз ещё на ещё на пару метров.
Вскоре Тифма, начала подниматься, вот уже оторвалась от раскалившейся до красна земли…
И тогда Винд крикнул:
— Без меня улетаешь?! Мне ведь домой позарез нужно!..
И он прыгнул вперёд, вцепился в горячую железную лапу Тифмы, начал карабкаться вверх, подальше от источника нестерпимого жара…
Ну а Тифма даже и не почувствовала, что на ней появился некий дополнительный груз. Слишком мало, по её меркам, весил Винд.
Всё выше и выше взлетала Тифма. Вот врезалась в толстые ветви деревьев, которые смыкались над оврагом. Конечно, эти ветви не могли её удержать; с громким хрустом переломились и полетели вниз.
Чем выше взлетала Тифма, тем светлее становилось. Ведь это только на поверхности миров, которые вращались в бескрайнем воздушном океане, сменялись дни и ночи; небо же никуда от солнца отвернуться не могло.
Исключением были те часы и дни, когда надвигались массивные дождевые тучи; но в это время в окрестностях Аратроэля и Каэлдэрона было ясно…
С каждой секундой Тифма разгонялась. Всё сильнее свистел ветер, поверхность Аратроэля весьма резво отодвигалась вниз, но пока что, за корпусом Тифмы Винд не видел родного Каэлдэрона…
Но вот, наконец, появился знакомый лесистый пейзаж, увидел Винд и поселение, в котором ждали его родные.
Юноша крикнул:
— Тифма, давай-ка — поворачивай. А то мимо пролетим!..
Но, естественно, Тифма и собиралась пролететь мимо Каэлдэрона, а выкрики Винда значили для неё не больше, чем чириканье пронёсшихся рядом, перепуганных птах…
Вскоре и Винд сообразил, что Тифма его совсем не слушается, и что улететь он с ней неизвестно как далеко, и не увидит никогда ни родных, ни верную птицу Ашу, ни кораблика Крылова.
Тогда Винд крикнул:
— Ладно, пока железяка!..
Он разжал руки и оттолкнулся от Тифмы.
Тут же Тифма отдалилась, а Винд поплыл в воздухе, примерно в полукилометре над поверхностью Каэлдэрона.
Ему повезло. Ведь, если бы он оказался на высоте трёхсот метров, то уже начало бы действовать притяжение, он полетел бы вниз и разбился бы в лепёшку; но на высоте в пятьсот метров притяжение было незначительным: юноша не падал, но и не улетал, а начал вращаться вокруг Каэлдэрона, словно спутник.
Вращался он не то чтобы быстро, но и не слишком медленно. За полтора часа сделал полный круг. В течении этих полутора часов Винд разглядывал поверхность Каэлдэрона, и думал — как бы спуститься вниз?
Нет — ничего толкового в голову не приходило. Каждая фантазия заканчивалась падением и гибелью. Ведь, если бы он даже сумел спикировать точно в лесное озерцо, то всё равно — при падении с такой высоты, разбился бы насмерть…
И, в конце-концов, уставший от переживаний Винд, задремал.
Если бы Винд не спал, то увидел бы, как при очередном его витке над Каэлдэроном, от маленького, почти неприметного лесного озерца, взмыла некая точка. Постепенно эта точка приближалась, разрасталась, и вот уже превратилась в пятнышко изумрудного цвета. Потом стал виден и парус…
Кораблик Крылов, уже выросший до размеров обычной рыбацкой лодки, подлетел вплотную к Винду и осторожно прикоснулся к нему бортом. Юноша раскрыл глаза, ущипнул себя, и молвил:
— Значит, не снится! Ну и здорово…
Крылов проговорил:
— Конечно, здорово. Если бы я не увидел тебя, то ещё через пять витков ты начал бы падать и разбился…
— И давно ты уже летаешь? — спросил Винд.
— Это мой первый полёт.
— Ну и как ощущения?
— Просто замечательные! Словно бы во второй раз родился. Здесь, в воздушном океане — мой настоящий дом. Ну что полетели?
— Полетели? — переспросил Винд.
— Ну да. Ведь ты же хотел отправиться в путешествие к далёким мирам.
— Действительно, хотел. Но я не думал, что это ты так быстро вырастишь; хотя бы пара месяцев должна была пройти, я бы подготовился… И не могу же я улететь, не предупредив родных; и без Аши.
— Что касается Аши, то я о ней позаботился.
— Вылечил?
— Ну, ещё не совсем. Ведь удар, который она получила от рогоносого, был очень сильным. Златокрылая едва не погибла, но сейчас — она почти в норме…
Тут в палубе Крылова раскрылась дверца, и Винд увидел, что в трюме лежит, занимая почти весь его объём, птица Аша. Глаза её были закрыты — Аша мирно спала.
Как только Винд прикоснулся к палубе Крылова, появилось притяжение; и юноша разместился на этой поверхности столь же надёжно, как, если бы стоял на поверхности какого-нибудь мира.
Винд спросил:
— Ты сможешь спуститься к нашему каэлдэронскому поселению? Ты ведь подождёшь меня недолго, а?.. Я договорюсь с родными, прихвачу кое-какую еду…
— Хорошо. Я подожду тебя, Винд…
Крылов спустился, укрывшись за в кустарнике, на окраине поселения, ну а Винд поспешил к себе домой.
И, естественно, дома его ждали, волновались за него. Только он переступил порог, как к нему бросилась мать, схватила его за руки, и, пристально вглядываясь, запричитала:
— Где же тебя носило? Что же одежда такая измятая, да на лице твоём ссадины?..
Винд волновался, стремился поскорее попасть домой и утешить родных, но не придумал, как объяснить столь явные следы пережитых опасных приключений…
Он пробормотал:
— Я в лесу… в озере купался… об корягу ударился… Потом ночью заблудился, в овраг свалился…
— Что-то это на тебя не похоже, — молвил отец. — Ты ж лес, лучше чем наш город знаешь…
— Ну да. А в этот раз зашёл в те места, где раньше не был. Но теперь всё нормально. Не волнуйтесь…
— Сначала вымойся, а потом к столу — обед тебя дожидается, — молвила мать.
Винд не стал возражать. Он прошёл в пристроенную к их дому баньку; там нагрел воду, тщательно вымылся, оделся в чистую одежду и, посвежевший, румяный, уселся за стол. На еду набросился с огромным аппетитом…
Уже к концу трапезы, когда Винд пил квас, отец спросил:
— Как прошёл сбор? Что-то я не видел твой рюкзак…
Вновь Винд смутился. Ведь рюкзак с собранными целебными травами и кореньями он обронил ещё на Аратроэле, среди руин, и не подумал, как это объяснить.
Пришлось неубедительно врать, что случайно оставил рюкзак в лесу, а потом не мог найти. Видно было, что родители расстроились — но они не стали дальше развивать эту тему.
А ведь самое неприятная часть беседы ждала их впереди. Винд собирался объявить, что уходит в леса на две недели… Вот прошёл ужин, а юноша всё не решался сказать об этом.
…Вечером Винд прошёл на окраину города. В условленном месте, надёжно укрытый высоким, густым кустарником его ждал Крылов. Кораблик воскликнул:
— Ну, наконец-то! Не думал, что так долго придётся тебя ждать! Ожидание оказалось очень мучительным! Но теперь то, наконец, мы полетим…
— Нет, подожди, — молвил Винд. — Ты извини, но я не смог своим родителям сказать. Они и так расстроены… Можешь подождать до следующего дня?
— Нет, не могу!
— Но как же?! — Винд даже побледнел от волнения.
Ведь, если Крылов улетит, так и останется Винд до самой смерти на Каэлдэроне, и никаких далёких, загадочных миров; никаких приключений!..
Винд пробормотал:
— Но ведь я не могу, так сразу… Сначала, я должен дождаться подходящего момента.
Крылов произнёс:
— Да не волнуйся ты так. Ведь я не на совсем улетаю. Я только поднимусь вверх, к солнечному свету; а то видишь — здесь уже сгущаются сумерки, скоро — ночь… Ну а завтра утром я вернусь, и буду ждать тебя.