Когда он вернулся в карцер, там находилась только Нагата. А та приветствовала его вздернутым подбородком. На ней был красный бумажный комбинезон, волосы плавали вокруг головы темной туманностью. По правилам пленным не полагалось тесемки для волос, ручного терминала и собственной одежды. Она провела в камере почти два дня. По опыту тренировок Хэвлок знал, что на ее месте уже сходил бы с ума от клаустрофобии. Она же поначалу смущалась, потом ушла в свои мысли. «Астеры, — подумал Хэвлок. — Несколько поколений живут и умирают без неба, и замкнутое помещение уже не кажется им могилой».
Он придвинулся к камере.
— Нагата, у меня к вам вопрос.
— А разве у меня нет права на адвоката или представителя профсоюза? — Судя по голосу, она шутила — хотя бы наполовину.
— Есть, — сказал Хэвлок, — но я надеюсь, что вы мне поможете по щедрости и доброте душевной.
Она ответила резким, коротким и неискренним смешком. Хэвлок вывел видеофайл на экран своего терминала и оставил его плавать перед стальной решеткой двери.
«Меня зовут Алекс Камал. Я — исполняющий обязанности капитана „Росинанта“. В свете последних событий…»
Хэвлок отодвинулся к своему столу, пристегнулся — скорее, по привычке. Он наблюдал за лицом Наоми незаметно, вскользь. Ей бы в покер играть. Трудно было угадать, что она чувствует, слушая, как пилот, с которым она летала много лет, угрожает ради нее целому кораблю. Когда запись кончилась, Хэвлок притянул к себе терминал.
— Не вижу, зачем вам моя помощь, — сказала Нагата. — Он не использует длинных слов.
— Смешно. А вопрос у меня такой: вы в самом деле готовы на то, чтобы ваши партнеры стали преступниками и убийцами, лишь бы вам не сразу ответить за свои преступления?
Ее улыбка могла означать разное, но Хэвлоку показалось, что он задел ее за живое. Или близко к тому.
— Похоже, вы хотите о чем-то попросить, дружок. Только не знаю о чем.
— Вы попросите «Росинант» сдать назад? — обратился к ней Хэвлок. — Вам это ничем не повредит. В любом случае мы не собираемся вас отпускать. А мы за ваше содействие замолвим за вас словечко после возвращения на Землю.
— Я-то могу, только это ничего не изменит. Вы с ним не летали. Вы в его обращении слышите список угроз, так?
— А что слышите вы?
— Как Алекс перечисляет факты, — сказала Наоми. — Все, что он перечислил, уже аксиомы.
— Очень жаль, — ответил Хэвлок. — Однако было бы неплохо, если б вы записали для него несколько слов, заверили, что прекрасно себя чувствуете и с вами хорошо обращаются.
Наоми шевельнулась, микротечения воздуха и легчайшая тяга микрогравитации сдвинули ее к задней стене камеры. Она тихонько коснулась стены, выровнялась.
— Дело не в Алексе, — сказала она, — давайте я вам расскажу про Джима Холдена.
— Давайте, — согласился Хэвлок.
— Он хороший человек, но немножко неповоротлив. Вот сейчас у него в голове идет спор. По одну сторону — то, что его сюда прислали устанавливать мир, и он хочет этого добиться. По другую — защита своих.
— Своей женщины?
— Своей команды, — не без резкости поправила Наоми. — Ему потребуется не так много времени, чтобы забыть о поручении и бросить карты на стол.
У Хэвлока загудел ручной терминал. Напоминание: проверить расписание вахт на следующую неделю. Даже в разгар кризиса мелкие офисные обязанности требовали своего. Он вывел на экран сетку расписания.
— И вы считаете, он решится? — спросил Хэвлок.
— С ним Амос, — сказала Наоми так, словно это все объясняло. — Так что они атакуют корабль и вытащат меня.
Хэвлок рассмеялся.
— Людей у нас маловато, но я не вижу, как они надеются к вам пробиться.
— Речь идет о человеке, который вывез людей с Ганимеда в разгар военных действий, — напомнила Наоми. — И в одиночку отправился на станцию чужаков. И разобрался с «Агатой.
Кинг», когда там было две тысячи зомби протомолекулы. И при первой катастрофе вырвался с Эроса.
— Вламывается туда, куда и ангелы не смеют ступить, — заключил Хэвлок.
— И проходит насквозь. Не упомню, сколько раз я прощалась с ним навсегда, но он всегда возвращался.
— Нелегко иметь такого парня в любовниках, — заметил Хэвлок.
— Нелегко, — усмехнулась Наоми, — но он того стоит.