— Ты всегда умничал, Цыпа, в этом твоя беда, — сказал Нев. Его шишковатый лоб, казалось, еще ниже навис над бровями, глазки сузились в щелочки и глядели еще свирепее. — А мне это противно.
Когда-то Джонни, видевший это лицо на расстоянии всего дюйма, в то время как холодное лезвие ножа касалось его горла, думал, что каждая черточка, каждая родинка, каждый волосок навсегда запечатлятся в его памяти, но вот поди ж ты, про эту особенность Нева забыл. Но нет, он не допустит, чтобы его запугали! Он засмеялся в ответ и отпил из стакана. Нев тоже выпил, потом нахмурился и со стуком поставил стакан на стол.
— Значит, хочешь купить дешевый транзистор, — сказал Нев.
До этой минуты Джонни не связывал появление Нева за своим столом с разговором с барменом. Ему казалось, Нев принадлежит к совсем иной жизни. Он невольно оглянулся и заметил, что бармен наблюдает за ними.
Бывало, Джонни чувствовал, что становится опасным для окружающих: зубы сжимались, глаза округлялись, как у хищной птицы, уголки рта опускались. В такие минуты он легко, с наслаждением впадал в ярость; отбросив все колебания и сомнения, он позволял гневу полностью овладеть собой. «Выглядишь ты в такие минуты ужасно — словно демон какой-то», — сказала ему как-то одна девушка. Но Джонни не хотелось, чтобы Нев увидел его сейчас таким, а потому он опустил глаза, небрежно застегнул, а потом снова расстегнул верхнюю пуговицу на блейзере.
— Барри мне сказал, что ты его спрашивал... — говорил меж тем Нев. — Барри — это бармен, мы с ним старые друзья. Я иногда оказываю ему разные услуги, могу и тебе кое в чем помочь, только прошу тебя, Цыпка, не умничай.
Джонни понял, что Нев не заметил, как ярость ослепила его на миг, и, подняв глаза, поглядел на него в упор. Видно, что-то в его глазах все же было, потому что Нев смолк, а потом медленно повторил:
— Барри сказал, что ты его спрашивал.
— Я просто поинтересовался, — произнес Джонни скучающим тоном. — У моей тетки была такая же модель.
— Значит, тебе он не нужен? — спросил Нев. — Может, я точно такой же достать не смогу, но...
— А этот ты где взял?
Джонни намеревался задать этот вопрос небрежно, но в нем явно прозвучало презрение. Бегающий взгляд Нева замер — и на миг коснулся Джонни, словно холодная сталь.
— Дал один человек, которому я оказал услугу, — сказал он и оглянулся на столик, за которым сидели двое парней.
Один из них встретился глазами с Невом и тут же отвел взгляд, но второй, долговязый, глядел не мигая. Нев не отступался.
— Барри говорит, ты интересовался, где он этот транзистор достал. Так... А тебе что до этого за дело? Давай! Рассказывай! Может, я тебе еще пригожусь.
Джонни встал.
— Ты никому пригодиться не можешь, — сказал он. — Что ж, приятно было тебя повидать. Ходи, не падай.
Неву явно не хотелось его отпускать.
— Подожди минутку... — сказал он. — Твоя сестра... как ее звали?..
Он замолчал.
— Дженин, — ответил Джонни.
— Да, Дженин, верно! Она ведь себя ликвидировала, да? Кто же теперь за тобой приглядывает?
— Ничего, обхожусь, — сказал Джонни, засовывая руки в карманы. Его пальцы сомкнулись вокруг чего-то холодного, металлического. Это был ключ от дома Софи. — День прошел, и ладно.
Он говорил, не глядя на своего старого врага, словно вслушивался в себя. Для Нева уже это одно было оскорблением; разве в его присутствии можно думать о чем-то еще?
— Я тоже, — только и нашелся Нев. — Живу со дня на день, и все.
— Только-то? — спросил Джонни.
Сделал отбивочку одной ступней, потом другой, перебор и закончил «боллстепом».
— Эта штука называется «отвальная». Ты когда-нибудь слышал про такую?
Ноги Джонни в обычной обуви без металлических набоек двигались беззвучно, хотя в ушах гремела дробь каблуков, но Нев, конечно, понял, что Джонни над ним издевается.
— Слушай, Цыпа... Ты поосторожней... — начал он, тряся головой.
Но Джонни его перебил.
— Я бы на твоем месте выкачал из Колвилла все что можно, — сказал он. — Давай торопись, а то потом поздно будет.
И, так и не взглянув на Нева, пошел к двери, чувствуя, как его провожают глазами.
Стоя на углу, прислушиваясь к агрессивному вою несущихся справа машин, он глянул налево и увидел, что возле бакалеи стоит белый фургон, тот самый, который он заметил, когда танцевал у ворот своей старой школы.
Джонни уже понял, что вернется к Софи, только на этот раз его возвращение не будет неопределенным, случайным, скорее похожим на неудавшийся уход. Он сделает это осознанно, продуманно — и на этот раз не уйдет, пока все как-то не наладит. Он искал Бонни, но взамен нашел Софи и за последние два дня почему-то — вопреки собственному желанию и воле — принял на себя ответственность за нее. И пока ответственность на нем, он не может взять и просто уйти, оставив Софи копошиться в собственной грязи, не может допустить, чтобы она стала жертвой тех самых бандитов, которые когда-то издевались над ним. Нет, он должен найти доказательства, что кто-то пользуется ее слабостью, тогда он обратится к властям, чтобы ее взяли под защиту. Джонни вынул бумажник и со вздохом пересчитал деньги. Наконец решительно перешел улицу, зашел на почту и позвонил матери. Телефон звонил, звонил... Никто не отвечал.