Джонни выскочил в гостиную, скатился по лестнице вниз и распахнул дверь в тот самый миг, когда Бонни постучала в нее.
— Подыми щеколду и входи, — пригласил он. — Это корзина с пирожками для Бабушки?
— И для Волка, — сказала она.
— Сегодня полнолуние, — предостерег он, указав на небо.
— Заметь, что я не надела своей красной шапочки, — ответила Бонни. — Зачем нарываться на неприятности?
— Добрый вечер, — пропела Софи, глядя на них с лестницы.
— Не спускайся, Софи, — крикнул Джонни. — Мы идем наверх. Это Бонни Бенедикта. Бонни, это Софи Вест.
— Добрый вечер, — повторила Софи жеманно и подала Бонни руку с особой чопорностью.
— Я рада наконец познакомиться с вами, — сказала Бонни, сердечно пожимая ей руку. — Мы с вами соседи. И молоко нам доставляет один и тот же человек.
Софи пришла в восторг.
— У меня такие сложности с молоком, — доверительно поделилась она с Бонни. — Вечно его забирают люди, что живут по соседству.
— И у меня тоже, — ответила Бонни.
Она как-то странно посмотрела на Джонни, а потом — на Софи: во взгляде ее читалось любопытство, но вместе с тем и сомнение.
— Какое красивое платье, миссис Вест.
Софи обрадовалась.
— По-моему, синий такой приятный цвет, — сказала она. — Он никогда не бывает слишком... как бы это сказать?.. броским.
— Может, выпьем? — спросил Джонни, с удовольствием входя в роль хозяина.
Но Бонни вручила Софи цветы, а значит, надо было искать вазу, чтобы их поставить. В корзинке Бонни принесла два разных салата и еще одну бутылку вина. Пока Бонни открывала бутылку, он разыскал три разрозненных стакана. Задуманный Джонни обед походил скорее на пикник. Пока он разливал вино, Бонни сняла зеленую накидку и повесила ее на оконный шпингалет. Джонни пришел в восторг: под накидкой на ней была серебряная рубашка, разрисованная черными полумесяцами, и фантастические, мешковатые шелковые штаны в блестящую полоску. Она походила на помесь пифии с клоуном.
— Ну вот, теперь я тебя узнаю, — вскричал Джонни.
— Ты узнаешь мой наряд, — возразила она. — Но не меня! Вообще-то я стараюсь обходиться без него.
— Очень приятный молодой человек, — шепнула Софи Джонни: Боннины штаны, очевидно, сбили ее с толку.
— Ах, миссис Вест, отведайте капельку этого превосходного вина, — предложил Джонни.
Кто знает, может, Бонни не одобряет его податливости. Не без трепета он протянул Софи стакан дешевого красного вина. Она посмотрела на него с сомнением.
— Ну разве что капельку, — согласилась она. — Знаешь, Эррол никогда не пил. Только чуть-чуть на Рождество. Вина, конечно. А крепкие напитки — никогда. Конечно, он не принадлежал к англиканской церкви, — прибавила она, будто это все объясняло.
— Обед скоро будет готов, — объявил Джонни и усадил Софи перед телевизором в надежде, что она отвлечется и даст ему возможность поговорить с Бонни.
Но Бонни его опередила.
— Честно говоря, я так нарядилась в память о прошлом. Вчера, когда ты ушел, я подумала, что показалась тебе такой невзрачной. А ты... — Она запнулась. — Знаешь, я тебя едва узнала.
— Я сильно вырос с тех пор, — сказал Джонни.
— Вообще-то я понимала, что ты должен был вырасти, — согласилась Бонни, — но одно дело — понимать, а другое дело — собственными глазами увидеть. И выглядел ты...
— Неряшливо? — докончил Джонни.
— Нет, устрашающе. — Она подумала, а потом кивнула, словно в подтверждение своих слов. — Вид у тебя грозный, Джонни.
— Даже когда я побрит?
— Боюсь, что да, — ответила Бонни. — Ты что, прошел специальный курс «Как наводить на людей ужас»?
— Для этого пришлось бы посещать вечерние занятия, — подхватил Джонни. — По правде говоря, я больше навожу ужас на себя, чем на кого другого.
Софи восторженно его поддержала.
— Он очень добр ко мне, — неожиданно объявила она.
— Он всегда был добрым, я помню, — сказала Бонни, с улыбкой кивнув Софи. — Не изображай презрение, Джонни! Доброты вокруг не так уж много.
Она раскинула в стороны руки, наподобие манекена, с которым он танцевал накануне.
— Я так оделась, потому что сегодня особый день — мой доклад принят, я опять встретила тебя, у меня свободный вечер и я приглашена на обед.
— Потрясающе! — воскликнул Джонни, обрадовавшись, что и он отчасти виновен в ее праздничном настроении. — Но как насчет того типа, с которым ты тогда спорила? Может, его тоже надо пригласить?