— Она все еще не уделяет тебе времени, да? Я привык. — Кроме простыней, конечно.
— У нас есть какие-нибудь новости о мальчике? — спросил Уинстон, заканчивая утреннее выступление Ройса. Это было все, о чем он мог думать — Билли Свон и ее сын. За исключением того, что не было никаких записей о том, что у нее был ребенок.
"Нет."
"Как это может быть?" он задавался вопросом. — Ты сам это видел, Байрон. Этот ребенок — точная копия меня в детстве».
Кингстон схватил бумагу и просмотрел ее. «Почему бы тебе просто не похитить ее и не оставить себе?»
Вокруг стола кружилась кучка «атта-мальчиков», а Уинстон выглядел так, будто серьезно обдумывал это. Мои братья были идиотами.
— Ох, ради всего святого. Я тяжело выдохнул. «Мы не гангстеры».
Все трое моих братьев пожали плечами. "Технически."
Они упомянули нашу мать, которая имела связи с Синдикатом. К Кингпинам. Наш отец просто использовал ее, чтобы получить необходимые средства для продвижения своей политической карьеры. К его несчастью, когда ее убили, все эти средства перешли ко мне. Я был распорядителем ее имущества, и оно сожгло нашего отца.
Мои братья обменялись взглядами. «Ну, если это так, то сначала я похищу доктора Свона». Да, видимо, я тоже был идиотом. «Ведь я старший».
Ройс и Уинстон дали друг другу пять. Куча незрелых мальчиков.
«Найдите то, что ей нужно, и используйте это против нее», — сказал Ройс, всегда с бесполезными советами. — Ты слишком долго тосковал по ней. Женись на этой женщине.
Я смотрел на них какое-то время, идеи кружились у меня в голове. Я мог бы шантажировать ее. Возможно, это как-то связано с контрабандистом алмазов. Этот обмен определенно был незаконным. Или я мог бы взломать ее телефон и узнать, что еще у нее происходит. Очевидно, она была в чем-то замешана.
«Старшему брату понравился совет», — заявил Кингстон, глядя на меня темными глазами. Невозможно было сказать, о чем он думал. Он серьезно говорил или шутил? Маленький мальчик Кингстон до того, как его забрали у нас, был беззаботным и счастливым. Так защищаешь нашу сестру. Брат, которого мы наконец вернули, был… другим. Немного сломан. Тем не менее, мне было приятно видеть здесь всех своих братьев.
— Просто сделай это, Байрон. Возьмите женщину и проработайте детали, как только наденете ей кольцо на палец.
Я вскинул руки вверх. «Она меня ненавидит».
«Да, здесь нет ничего нового», — невозмутимо ответил Ройс. «Женщины обычно ненавидят тебя до глубины души. Просто посмотрите на Ники.
— Не ставь Ники и Одетту в одно предложение, — прорычал я. «Одетта была лучшим сексом в моей жизни». Я провел рукой по волосам. «Я ходил с чертовым полустоящим телом с тех пор, как увидел ее».
Все мои братья на мгновение уставились на меня, прежде чем разразиться смехом.
«Ты пиздец». Кингстон усмехнулся. Мой брат даже усмехнулся. Это было настолько редкое зрелище, что я даже остановился.
"Чем ты планируешь заняться?" — спросил Ройс. «Может быть, спросишь ее, позаботится ли она о твоем полу?»
— У меня нет времени на это дерьмо, — прорычал я, перекладывая салфетку на коленях. «Я определенно не буду следовать советам брата, который не может добиться свидания с женщиной, по которой тосковал десятилетиями».
До конца завтрака я игнорировал их уколы.
Час пик в городе уже был в самом разгаре, когда я вошел в ресторан, чтобы увидеть своего старого друга Кристоффа Болдуина. Здесь было многолюдно, но наше место всегда было зарезервировано. Именно здесь мы обычно встречались, поскольку оно было удобно расположено между двумя нашими офисными зданиями. Мы назвали его рестораном «Встреча посередине».
Я подошел к нему в задней части ресторана и занял свое обычное место. Мой напиток уже ждал меня. Бурбон для меня. Скотч для Кристоффа.
«Ты выглядишь дерьмово», — невозмутимо сказал Кристофф, оглядывая меня с ног до головы. Комментарий был очень насыщенным от человека, который видел нас сквозь взрывы и пули. Мы вместе служили в нескольких командировках. Он спас мне жизнь во время своего последнего командования, всего за несколько дней до увольнения из армии. Это связало нас на всю жизнь.
«Разве ты не веселый и отзывчивый друг?» Мой голос был прерывистым, а сердце колотилось. Адреналин от тренировки час назад все еще быстро текла по моим венам. После дерьмового завтрака с братьями я решил выплеснуть свое разочарование и сожаление на беговой дорожке. Я должен был убедить ее дать нам шанс много лет назад. Мне следовало вытащить ее из больницы и заставить нас поговорить. Заставил все работать, а больше всего нас.