Не знаю, что он там собирается делать, поэтому разворачиваюсь и иду к кухонному столу. Провожу пальцами по клеёнке и понимаю, что здесь действительно не помешало бы навести порядок.
И я даже не против помочь парню, конечно, если он сам попросит. Впрочем, я в этом сильно сомневаюсь. Он в прошлый раз едва выдавил из себя просьбу.
– Охренеть! – выдыхает мажор. – Три объявления? Серьёзно? У вас тут совсем с работой туго, что ли, а как вы все тут живёте?
– Обычно живём, – парирую я, – кто огородом занимает, кто скотину держит. Учителя и врачи всегда нужны, конечно, у нас же своя поликлиника в посёлке есть.
– Своя поликлиника? – удивлённо переспрашивает парень. – Это типа круто? Капец просто…
– А, чуть не забыла: и магазины, как грибы плодятся. Так что продавцы тоже в почёте, можешь попробовать себя в этой сфере.
Я натянуто улыбаюсь, делая вид, что искренне пытаюсь помочь.
– Продавцом? – возмущается парень. – Я вообще-то без пяти минут юрист. Ты думай, что мне предлагаешь! – напирает с недовольством на смазливой морде. – Сама-то чем занимаешься?
Градский снова впивается взглядом в моё лицо в ожидании ответа.
– Учусь. И работаю, – бросаю расплывчато, поджимая губы.
Кого я обманываю? Учёба моя теперь сводится к двум сессия в году, а работа и вовсе больше напоминает рабство. Ни оплаты, ни больничных, ни отпуска, одни бесконечные упрёки и приказы.
А так иногда хочется наплевать на всё и сбежать из этого дурдома, только как же папа? Вряд ли он после подобной выходки будет со мной общаться.
– Ладно, – произносит парень, прерывая поток мыслей в моей голове. – Сараи, так сараи.
Глава 7
Парень лезет в свою дорожную сумку, видимо, за сменной одеждой, а я предусмотрительно выхожу за дверь. Конечно, в хате не одна единственная комната, но мне всё равно неловко находиться в помещении, зная, что за стенкой парень посторонний переодевается.
– Я готов, – бурчит Градский буквально через несколько минут.
Оборачиваюсь и оцениваю внешний вид стоящего в дверях мажора: футболка, джинсы, кроссы. Всё то же самое, только темнее, чем те шмотки, в которых Роман приехал.
– Ты в этом работать собираешься? – восклицаю удивлённо.
– Да, а что? – хмурится Градский. – Тебе что-то не нравится?
Его прямой взгляд направлен на меня, и из-за этого становится не по себе. Почему Роман всё время так странно смотрит, будто препарирует, или что ещё хуже, пытается раздеть?
– Нет, то есть да… То есть… – встряхиваю головой, пытаясь поставить мозги на место.
Не знаю, что ответить. Да он вопрос некорректно поставил, чего привязался?
Набираю в грудь побольше воздуха и выдаю:
– Дело не в нравится или не нравится, просто мы идём чистить сараи, – объясняю, словно нерадивому ученику. – И уже через несколько минут твои дорогие шмотки превратятся…
– А какое тебе дело, во что превратятся мои вещи? – нахал бесцеремонно перебивает меня, делает шаг вперёд и буквально становится вплотную.
– Н-никакого, – отрицательно качаю головой так интенсивно, что она начинает кружиться.
Меня слегка ведёт в сторону, но Градский успевает подхватить меня за локоть.
– Эй, ты куда собралась, Цветочек? – спрашивает проникновенно, и кожа снова покрывается мурашками. – Ты замёрзла что ли? – ничто не способно укрыться от внимания этого мажора.
– Ничего подобного, – вздёргиваю нос, высвобождая руку от захвата.
– Тебя кормят вообщё, чё такая тощая? – продолжает допрос Градский.
Но отвечать на его бредовые вопросы я не собираюсь, поэтому разворачиваюсь, не говоря ни слова, и иду к калитке.
Через пару минут мы уже на хоздворе.
– О-хо! – выдыхает парень, оглядываясь по сторонам. – Раз, два, три… – кивает, подсчитывая загоны для коз.
– Пятнадцать, – опережаю Градского. – Пятнадцать загонов. Их нужно почистить, разумеется, не все сразу, сегодня начнём…
– Да ладно тебе, я за один день всё расчищу, – отмахивается от меня. – Где веник?
– Какой веник? – непонимающе смотрю на парня.
– Обычный. Я чем чистить должен, там же сено, наверное, подмести надо. А, метлой, да?
– Ооо, – хватаюсь за голову и поворачиваюсь в ту сторону, где у нас стоит сельхозинвентарь. – Я знала, что будет непросто, но чтобы настолько…
– Что ты там бормочешь, деревня? – фыркает Роман.
– Сараи чистят вилами, – произношу медленно и чётко, чтобы до этого городского мажорика каждое слово дошло. – Веником двор подметают, ясно?
– Ясно, – пожимает широкими плечами, будто это не он сейчас глупость сморозил. – Пусть будут вилы, мне не принципиально. Только, вилы – это что?