Прокашливаюсь, проглотив последний кусочек, и выпрямляю спину, вспоминая о том, что когда-то мама учила меня манерам.
Правда, я никогда не парился по этому поводу, а сейчас вдруг вспомнил все её советы.
– Ты может, тоже присядешь? – двигаюсь чуть, освобождая место на кровати.
В хате дефицит мебели, и стульев нет совсем.
Но девушка всё равно продолжает стоять.
Упёртая.
– Будешь? – киваю на последний оставшийся в контейнере бутерброд.
– Нет-нет, – отказывается Цветочек. – Я уже позавтракала дома.
Алчно улыбаюсь, чуть не роняя на пол слюнки. Руки сами тянутся и запихивают в рот бутер, который я едва не проглатываю целиком.
Выпиваю чашку кофе и, наконец, начинаю чувствовать себя человеком.
– Какие планы на сегодня? – спрашиваю повеселевшим голосом.
Мышцы, конечно, болят, но не сидеть же мне в четырёх стенах весь день.
– У тебя – постельный режим, а я еду в город. У меня там… вещи остались, – поджимает губы девушка. – На квартире у сводных.
У Есеньки такой потерянный взгляд, будто она виновата в чём-то.
– Поэтому ты ключи у Тохи требовала? – спрашиваю у девчонки, исподлобья сверля её взглядом.
– Не требовала, а просила по-человечески, – вспыхивает Цветочек.
– Хорошо-хорошо, – почему-то у меня нет желания спорить с этой девчонкой.
Как-никак, а мне ещё нужно что-то хавать следующий месяц, и она пока – моя единственная кормилица.
Впрочем, на этот счёт у меня есть идея…
– Так ты в город едешь? А на чём?
– На автобусе.
– Я с тобой! – подскакиваю, тут же взвыв от резкой боли в мышцах.
Пофиг на всё, в город я поеду вместе с Есенией. Под предлогом помощи, разумеется. Пусть друганы только попробуют мне предъявить, скажу, что носильщиком чемоданов решил побыть у своей деревенской работодательницы.
Раз уж эти гады утаили от меня часть правды по поводу того, к кому и куда я еду, я тоже изменю некоторые условия нашего спора.
Глава 9
– Почему так долго? – возмущается Градский.
Он ходит вдоль остановки в ожидании автобуса и раскидывает своими крутыми кроссовками камешки.
– Задерживается, – равнодушно пожимаю плечами. – Так бывает.
– Так бывает, – передразнивает меня Роман.
Я сижу на скамейке под козырьком и стараюсь не следить взглядом за парнем, который то и дело мельтешит у меня перед глазами. Стараюсь, но оно само собой как-то получается.
Минут через десять к остановке подъезжает автобус. Градский оживает, видимо, надеясь поскорее оказаться в общественном транспорте.
Глупец, ещё не знает, что его там ждёт.
Пассажиры выходят, потом заходим мы с Романом.
Находим свободные места в самом хвосте, усаживаемся.
Водитель трогается с места, поднимая за собой клубы пыли.
Проехав несколько десятков метров, тормозим.
– Чё за хрень? – хмурит брови Градский.
Я пожимаю плечами, а сидящая рядом с парнем бабулька осуждающе качает головой.
И правильно, нечего грубыми словами направо и налево разбрасываться, не оглядываясь.
Автобус тем временем останавливается, и в салон проходит пожилая женщина. Цепким, натренированным на пустые места взглядом она осматривает салон. На лице – разочарование.
Все места заняты.
Мы с Градским сидим как раз возле вертикального поручня, поэтому я подскакиваю и зову женщину присесть.
– Садитесь, я постою, – мило улыбаюсь.
Уступив место, отхожу в сторону.
На кочке меня слегка подбрасывает.
– Невоспитанный, – фыркает бабулька на уткнувшегося в телефон Романа.
Удивительно, но парень с первого раза смекает, что к чему.
– Садись давай, – поднимается, буквально силой усаживает меня на своё место, а сам становится возле поручня.
Я бы поспорила с Градским, но здесь не место и не время, поэтому я пока молчу. Потом выскажу ему всё по поводу его нахальных рук, которые только что трогали меня за талию.
Автобус едет дальше, периодически поскрипывая и подпрыгивая на кочках, Роман матерится себе под нос, и на очередной ухабине чуть не падает в проход.
– Давно не ездил на автобусе, – натянуто улыбаюсь сидящей рядом бабульке, потому что смотрит она на Градского с нескрываемым подозрением.
– Блин, – парень прикладывает ладонь ко рту, – укачало на хрен, – выплёвывает брезгливо.
Делать нечего, поэтому я встаю с места и уступаю место этому горе-попутчику.
Конечно, Градский опять пытается спорить, но когда автобус входит в очередной поворот, Роман заваливается на место.
– Квёлый какой, – причитают сидящие рядом женщины.
И парень их слышит, а потому заводится с пол оборота.
Неожиданно он перехватывает пальцами моё запястье и дёргает на себя, усаживая к себе на колени.