— И правда, сметлив, — согласилась с Францевым королева, а после обратилась к Олегу: — Подойди ко мне, мальчик.
Ровнину очень не понравилось подобное обращение, даже не фамильярностью своей, а неким подчеркиванием того, кто она и кто есть он, но юноша даже вида не подал, отлично понимая, что тот момент, когда он сможет подобно его начальнику диктовать и Джуме, и кому угодно другому свои условия, пока еще не настал. Сейчас же то время, когда он производит на эту особу первое впечатление, и если сделать что-то неправильно, то вышеупомянутый момент может и вовсе не наступить. Опять же, если бы она перегнула палку, то Францев, стоящий рядом с ним, непременно бы ее осек. Если он этого не делает, значит, не стоит показывать свой гонор и выдавать фразы вроде «Мальчики сходили на горшок и пошли баиньки». Надо не ерепениться и идти к ждущей того королеве.
Но, как оказалось, лучше бы он этого не делал, поскольку, подойдя к трону, он понял, что Баженов давным-давно, еще весной, не байку про Джуму ему протравил, а чистую правду сказал. Красота королевы гулей оказалась позаимствованной. Она на самом деле носила маску, искусно сделанную из кожи какой-то давно умершей девушки, и вблизи это смотрелось настолько жутко, что и местная вонь, и бесстыдное сплетение тел гулей в залах, да и все остальное, что юноша тут увидел, показалось ему детскими играми. Настоящий страх — вот он, перед ним. Когда-то вот это существо, может, своими собственными руками, может, чужими, умертвило молодую девчонку лишь ради того, чтобы забрать себе ее красоту, а он теперь вместо того, чтобы за убийство человека отомстить, должен улыбку на лицо натягивать.
Плюс это просто смотрелось жутко. Гули и так совсем не красавцы, а та, кто пряталась за лицом мертвеца, наверняка выглядит ужаснее любого из них. Откуда пришло это знание к Олегу, он и сам бы не смог ответить. Просто знал, что все именно так — и точка.
И — глаза! Боги, какие же страшные у Джумы были глаза! Какая же леденящая ненависть ко всему живому в них присутствовала…
— Возьми. — Королева протянула к нему правую руку и разжала кулак. На черной, изъеденной язвами ладони лежал массивный золотой перстень с зеленым прозрачным камнем в навершии. — Благодарю за твои мысли и твой поступок.
— Щедрый дар, — стараясь, чтобы его слова звучали максимально искренне, ответил Олег и, переборов себя, забрал украшение с ее ладони. — Это большая честь.
— Мне тоже кое-что причитается, — подал голос Францев, который, похоже, понимал, что творится в душе у подчиненного. — Как, могу рассчитывать на обещанное?
— Если я даю слово, то его держу, — ответила с достоинством Джума и велела двум слугам, стоящим рядом с ее троном: — Приведите эту сволочь.
Речь, как оказалось, шла том самом гуле в драном кожаном пальто и галстуке, с которым Олег свел знакомство в самом начале своей работы в отделе.
— Королева, — промычал тот, когда его бросили на пол близ ног Джумы. — Вс-с-се он! Не я!
— Кто — он? — мигом подхватился Францев и подошел к нему. — Говори, и я заступлюсь за тебя перед милостивой Джумой. Но расскажи мне все — от и до.
— С-с-старик, — выдавливал из себя гуль. — Он приш-ш-шел. Он сказал — делайте, и вс-се будет наш-ше.
— Какой старик? — потеребил его за плечо Аркадий Николаевич. — Может, имя знаешь? Хотя бы как он выглядел, помнишь?
— С-с-старик, — повторила нежить. — Бороды нет. Добрый! Мяса принес!
— Очень содержательно, — усмехнулась Джума. — Но извини, Аркадий Николаевич, мои слуги, даже лучшие из них, не мастера длинных бесед.
— Пахнет не как все, — вдруг добавил обладатель плаща. — По-другому. Как человек, но не как человек.
— А шрам у него был? — вдруг спросил у него Францев и коснулся пальцем своего виска. — Изогнутый такой? Не сильно большой.
— Бы-ы-ыл, — ощерился гуль. Как видно, данный оскал означал у него улыбку. — Был! Здес-с-сь!
— Ясно, — потер ладони Францев. — Как он на тебя вышел? Не просто же так пришел в ваши тоннели и сказал: «Вот и я!»
— Приш-ш-шел, — покивал, похоже, окончательно сломавшийся гуль. — Сказ-з-зал! Знал, где нас искать. Где мы обычно. Они не с-согласились. Я — да! Убить их пришлось.
Как Олег понял, речь шла о приятелях обладателя модного пальто, которые по каким-то причинам отказались предавать королеву, за что и умерли. А он взялся за предложенное ему дело, и, если бы не бдительность граждан, то, возможно, на этом троне сидела бы уже не Джума. Плюс умерло бы очень много людей и не меньше гулей. Последних совсем не жалко, а вот первых — невероятно.