— Ладно, скажу.
— Что такое? — озабоченно спросила Валя.
— Да, так, — неопределенно ответил Подсекин и залез на сиденье. Он осторожно пустил машину. Комбайн, тяжело покачиваясь, медленно пошел по полю.
— Прибавьте ходу, Яков Гордеич.
Подсекин отрицательно потряс головой. Валя прислушалась и ясно уловила глухие жесткие удары, нарушавшие ровное гудение мотора. Лицо ее вытянулось:
— Что там у вас застучало?
Подсекин остановил трактор и подошел к комбайну.
— Стучат коренные. Что будем делать?
По выражению его лица Валя поняла, что трактору грозит остановка. Она оглянулась. От избушки полевого стана к комбайну торопливо шли два человека. Одного из них, бригадира дядю Тимошу, нетрудно было узнать по большой, во всю грудь, бороде, вторым был инструктор райисполкома Усачев. Он остановился поодаль, критически осматривая комбайновый агрегат.
Лукин залез на трактор, дал полный газ, прислушался.
— Да, стучит, — сказал он. — Придется делать перетяжку. Но это же исправная машина! В чем дело, Яков Гордеич?
Валя поняла, что на сегодня работа кончилась.
— Почему неисправный трактор выпущен в поле? — спросил Усачев и добавил: — Только для того, чтобы отрапортовать, что начали уборку комбайнами?
Подсекин развел руками. Лукин молчал, склонившись над мотором. Потом распрямился и с досадой крякнул.
— Бригадир, почему же все-таки неисправный трактор вышел в поле? — повторил Усачев. — Кто за это отвечает? Механик? Пошлите за ним…
Подсекин вздернул голову и гордо ответил:
— Я механик… вернее сказать, бывший механик.
— Почему бывший?
— Потому что меня сняли с работы.
— Как сняли? Кто снял? За что?
— Снял директор, — зло усмехнулся Подсекин, — а за что, это его спросите, — многозначительно сказал он. — Рылом должно быть не вышел.
— Почему вы допустили, что неисправная машина вышла на поле? В МТС сорвали ремонт и здесь на поле хотите волынить. Работать надо!
Подсекин побледнел, прищуренными глазами в упор посмотрел на Усачева. Потом скривил лицо в нехорошей усмешке, забрался на машину и ухватился за рычаги.
— Пош-шел! — крикнул он Вале, и с места, рывком, пустил трактор на полную скорость. Комбайн тотчас же окутался пылью и половой.
ГЛАВА ВОСЕМНАДЦАТАЯ
Головенко с трудом удалось уговорить Федора поработать за механика на время ремонта. Он сдал свой трактор Сидорычу и занялся подготовкой комбайна Паши Логуновой. Круглолицая и краснощекая Паша деловито хлопотала около машины, волновалась, покрикивала на слесарей.
Головенко осмотрел комбайн и отошел в сторону, дожидаясь, когда Паша заведет мотор. В это время к нему подошел Ленька. Он остановился около директора и, выждав, когда тот обратил на него внимание, таинственно сказал:
— Товарищ директор, есть до вас дело. — Для убедительности Леня показал Головенко что-то завернутое в тряпку.
— Хорошо, подожди минутку.
Паша с трудом провернула заводную ручку мотора.
Она стояла, наклонив голову, ничего не слыша, кроме урчанья мотора. Потом лицо ее озарила улыбка:
— Порядок! — сказала она радостно.
Головенко улыбнулся, глядя на Пашу.
— Ну вот, отрегулируйте, как следует, и завтра утречком начинайте за балкой убирать ячмень, — сказал он. Повернувшись к Леньке, нетерпеливо переминавшемуся с ноги на ногу, директор спросил:
— Ну, что у тебя, Леня?
Мальчик кивнул, приглашая Головенко следовать за собой.
Под тенистой веткой, около забора, огораживавшего участок МТС, он присел на корточки и торопливо развернул тряпку. В ней оказался кусок какого-то потемневшего металла.
— Что это такое?
— А вы поглядите, — сказал Леня.
Головенко взял металл в руки. Зернистый излом сразу приковал его внимание.
— Баббит, — удивленно произнес Головенко. — Где ж ты его взял?
— Могу взять сколько угодно, — с деланным равнодушием сказал Леня, видя, что Головенко заинтересовался его находкой.
Леня рассказал, что в распадке за деревней когда-то давно были свалены изношенные детали тракторов, об этой свалке постепенно забыли, и она заросла травой, кустарником.
— Мне еще давно папка показывал, потом я забыл, а теперь вспомнил. Мамка сказала: баббиту нехватка в МТС — вот я и вспомнил.