– Ты уходишь. – У Жако всегда был какой-то потусторонний голос.
– Да, но это между нами. И не волнуйся, я ухожу недалеко.
– Я тебе сувенир сделал. Чтобы ты меня помнила.
Жако вручил мне картонный круг – тщательно распрямленную крышку от коробки из-под сыра «Дейрили» – с изображенным на нем лабиринтом. Мой братишка просто помешан на лабиринтах; их полно в книжках серии «Драконы и драконство», которыми они с Шэрон так увлекаются. Лабиринт, который подарил мне Жако, на самом деле был довольно незамысловат, во всяком случае, сам Жако умел придумывать и куда более сложные. Этот состоял всего из восьми или девяти концентрических кругов, соединенных проходами.
– Возьми, – сказал мне Жако. – Это дьявольский лабиринт.
– Мне он вовсе не кажется таким уж страшным.
– «Дьявольский» значит «сатанинский», сестра.
– И что же в нем такого сатанинского? Объясни.
– Тьма неотступно следует за тобой, когда ты идешь по этому лабиринту, и если она тебя коснется, ты просто перестанешь существовать. Так что один неверный поворот, ведущий в тупик, – и тебе конец. Вот почему ты должна выучить все повороты лабиринта наизусть.
Господи, только спятившего брата мне и не хватало!
– Ладно, выучу. Спасибо тебе, Жако. Слушай, мне еще нужно кое-что…
Жако крепко сжал мое запястье.
– Выучи этот лабиринт, Холли. И извини своего спятившего брата. Пожалуйста.
Мне вдруг стало слегка не по себе.
– Мистер, вы ведете себя как-то очень странно…
– Дай слово, что запомнишь наизусть все повороты и переходы этого лабиринта, чтобы в случае необходимости смогла бы найти путь даже в темноте. Пожалуйста!
У всех моих друзей младшие братья помешаны на комиксах и играх типа «Scalextrick» или «Top Trumps», почему же только у меня младший братишка мастерит лабиринты и употребляет выражения «в случае необходимости» и «дьявольский»? Господи, а вдруг он окажется геем? Как же он тогда выживет в нашем Грейвзенде? Я ласково взъерошила ему волосы.
– Ладно, даю слово, что непременно выучу твой лабиринт наизусть. – И после этих слов Жако вдруг крепко-крепко меня обнял, и это было совсем уж странно, потому что Жако обниматься-целоваться совсем не любит. – Эй, что это ты? Я ведь совсем недалеко… Ты меня поймешь, когда станешь постарше, и потом я…
– Ты переезжаешь к своему бойфренду.
Теперь я уже ничему не удивлялась, так что покорно призналась:
– Да.
– Береги себя, Холли.
– Винни очень хороший, Жако! И как только мама немного привыкнет к новой ситуации, мы с тобой снова будем часто видеться. Ну вот, например, мы же часто видимся с Бренданом с тех пор, как он женился на Рут, верно?
Но Жако молча засунул картонку с нарисованным на ней лабиринтом поглубже в мой рюкзак, еще раз печально взглянул на меня и исчез.
Мама появилась на лестничной площадке с корзиной, полной ковриков из бара, которые нужно было вытряхнуть. Вид у нее был такой, словно она попалась мне навстречу случайно, а вовсе не сидела в засаде.
– Я не шучу, Холли. Из дому тебе выходить запрещено. Немедленно вернись наверх. На следующей неделе экзамены. Тебе давно пора сесть и подумать о своем будущем.
Я до боли стиснула лестничные перила.
– Ты, кажется, сказала: «Живешь под нашей крышей – подчиняйся нашим правилам»? Что ж, прекрасно. Мне не нужны ни твои правила, ни твоя крыша, ни твои подзатыльники, которые ты мне отвешиваешь, стоит тебе самой потерять какую-нибудь тряпку. Ведь ты же не перестанешь так себя вести, верно?
У матери как-то странно исказилось лицо, и мне показалось, что она вот-вот скажет какие-то правильные слова, и мы наконец поговорим по душам. Но нет, она просто вцепилась в мой рюкзак, гнусно усмехнулась, словно никак не может поверить, до чего глупа ее дочь, и заявила:
– А ведь когда-то и у тебя были мозги!
В общем, я вырвала у нее рюкзак и продолжала спускаться, а она так и осталась стоять на месте.
– Как насчет школы? – спросила она, и голос ее прозвучал весьма напряженно.
– Ну, если эта школа для тебя так важна, так сама там и учись!
– У меня-то, черт побери, никогда в жизни и не было возможности учиться! Мне всю жизнь приходилось вкалывать! И паб этот содержать, и детей растить, и всех вас – и тебя, и Брендана, и Шэрон, и Жако – кормить, одевать-обувать, в школе учить, чтобы хоть вам потом не пришлось всю жизнь мыть туалеты, вытряхивать пепельницы и гнуть спину с утра до вечера, не имея возможности хоть раз лечь спать пораньше.
Что мне ее слова! Как с гуся вода. Я продолжала медленно спускаться.