«Отбой! – буркнул я. – Если через полчаса тебя не будет – четвертую на фиг».
Самое время положить конец нашему безмолвному диалогу: я как раз ступил на порог «Армстронга и Эллы».
– С ума сойти можно! Макс, ты ведь должен быть мокрый и несчастный. А ты почему-то сухой и улыбаешься до ушей… Это выглядит крайне подозрительно!
Теххи честно старалась напустить на себя грозный вид. Впрочем, если уж кто-то и улыбался «до ушей», так это она сама.
– А чему ты удивляешься? Я же, в сущности, очень могущественный колдун! Всего-то три тысячи восемьсот семьдесят вторая ступень фиолетовой магии, и несчастный, промокший человек тут же становится сухим и счастливым.
– Но почему именно «фиолетовой»? – изумилась Теххи.
– Не знаю. Просто так, цвет красивый… Нельзя же всю жизнь ограничивать себя только Черной и Белой магией. Это так консервативно!
– Сюда заходил сэр Шурф, – сообщила Теххи. – Я сказала ему, что ты отправился кататься по Хурону, но он, кажется, принял мои слова за шутку. Во всяком случае, он честно пытался улыбнуться. На исходе третьей минуты у него почти получилось!
– Тебе здорово повезло, это редкое зрелище… Впрочем, нет, вру: в последнее время не такое уж редкое. При мне он тоже пару раз пытался… Я с ним уже виделся. Заодно успел искупаться, переодеться, пообедать, простудиться, выздороветь, сойти с ума, предложить сэру Мелифаро совместную загородную прогулку на всю ночь и добиться от него согласия. Ты не находишь, что это и есть насыщенная жизнь?
– Более чем! – фыркнула Теххи. – А насчет ночной прогулки с Мелифаро – это что, серьезно?
– Вполне. Между прочим, ты могла бы радоваться по этому поводу не столь откровенно. Я – злой человек, и мне было бы приятно думать, что мое отсутствие делает тебя несчастной.
– Если бы ты остался, мне пришлось бы в течение нескольких часов виновато лепетать, что я не люблю шляться по городу в такую погоду… К тому же, сэр Джуффин как раз сегодня утром сказал мне, что раскопал в твоих запасах какое-тоневероятное кино, – Теххи виновато потупилась. – Он утверждает, что мне это кино непременно понравится, хотя там, дескать, великое множество «нелепостей», ну, как всегда…
– А как называется? – заинтересовался я.
Должен же я знать, что злодей Джуффин рекомендует смотреть моей девушке! От него всего можно ожидать…
– Очень странно называется: «Тот, кто бреется на бегу»…
Я чуть не подавился горячей камрой: такую дикую интерпретацию названия «Бегущий по лезвию бритвы» я слышал впервые в жизни!
– Джуффин прав. Такое кому угодно понравится, – наконец согласился я. – Никаких возражений… Кстати, ты зря строила столь мрачные планы на вечер: что ж я – зверь какой?
– Иногда ты еще хуже, – мечтательно улыбнулась Теххи.
– Святые слова!
Когда этот подлец Мелифаро успел появиться за моей спиной – понятия не имею. И ведь шустрый какой: получаса еще не прошло, а значит, четвертовать его, вроде бы, не за что.
– Ты – чудовище! – Мелифаро завел свою любимую шарманку. – Тащишь меня куда-то, на ночь глядя… А ведь я только-только собрался пригласить в кино твою девушку! Мы могли бы так нежно целоваться в полумраке твоей спальни, на фоне этого смешного светящегося ящика… Правда, Теххи?
– Ага. На фоне мерцающих в темноте клыков сэра Джуффина. В последнее время он иногда их отращивает. Наверное, присмотрел что-то похожее в одном из фильмов… В первый раз я даже испугалась!
– А это он с тобою кокетничает, – объяснил Мелифаро. – Плохо дело. Пожалуй, не даст он нам спокойно поцеловаться. Злодей, каких мало! Хотя на фоне этого чудовища, – шутовской поклон в мою сторону, – душа-человек!
Обсудив нас с Джуффином, они перешли на других общих знакомых. По всему выходило, что все население Ехо – сплошь злодеи и кровопийцы. Один лишь сэр Мелифаро – ангел. И, конечно, Теххи – даром, что дочка Лойсо Пондохвы. Впрочем, с последним утверждением я был совершенно согласен…
– Ладно уж, поехали, – сказал я полчаса спустя, когда понял, что эти двое могут зубоскалить не то что до утра – до следующего лета, им только волю дай. – Теххи, ты, как я понимаю, твердо определилась со своими планами на вечер? То есть, валяться у тебя в ногах, захлебываясь слезами и соплями, бессмысленно: ты все равно с нами не поедешь, да?
– Слезы и сопли… Звучит весьма соблазнительно! – улыбнулась Теххи. – Тем не менее мы можем отложить эту оргию на другой раз. Время терпит… Но учти, поутру я начну тосковать. Не дай мне докатиться до сожалений о несбывшемся, ладно?
– Ни за что! – пообещал я. – В любом случае, с утра пораньше мне придется доставить на службу твоего несостоявшегося возлюбленного. Поэтому постарайся не приводить в дом много голых мужчин, и вообще веди себя прилично.
– Ладно, – кивнула Теххи, обнимая меня на прощание. – Я приведу в дом очень мало голых мужчин, если для тебя это так важно. Штук пять-шесть, не больше: я хочу, чтобы ты был счастлив! Ведь будешь?
– Буду.
– Грешные Магистры, некоторым людям для счастья требуется совсем немного! – усмехнулся Мелифаро.
– Да, я всегда был аскетом! – невозмутимо подтвердил я.
До поместья родителей Мелифаро мы добирались столь же весело. Я чуть было не забыл, ради чего, собственно, затевалась эта поездка. Еще немного, и я, пожалуй, стал бы расспрашивать Мелифаро, по какому поводу он пригласил меня в гости. Но я вовремя опомнился.
В просторной гостиной мы обнаружили совершенно неземную идиллию: довольный сэр Манга удобно устроился в глубоком кресле, а его прекрасная половина старательно заплетала мужнину рыжую косу. К нашему приходу она как раз управилась с половиной косы. Впереди было еще много работы.
– Грешные Магистры, вот это сюрприз! – воскликнула леди Мелифаро.
– Это вовсе никакой не сюрприз, а просто наш сын и сэр Макс, – флегматично заметил сэр Манга. – Они переживут еще и не такое зрелище, так что не отвлекайся…
– Лучше бы ты завел гарем, честное слово! – вздохнула эта восхитительная женщина. – По крайней мере, мне было бы на кого свалить черную работу!
– Сто пятьдесят лет назад у тебя было совсем иное мнение по этому вопросу, незабвенная. Так что теперь сама и расхлебывай… Мальчики, вы не возражаете, если мы обойдемся без пылких объятий?
– Если бы ты набросился на меня с пылкими объятиями, я бы горько заплакал и увез тебя в ближайший Приют Безумных, – успокоил отца Мелифаро.
– А тебе там одиноко? – огрызнулся сэр Манга. – Ладно уж, лучше всего будет, если ты немедленно засунешь что-нибудь в рот и начнешь это тщательно пережевывать. А то я уже никогда не смогу смотреть в глаза сэру Максу, – после всего, что мы с тобой метем в его присутствии…
– Вы и так не очень-то можете смотреть мне в глаза, после того, что у вас в свое время родилось! – Я ткнул пальцем в Мелифаро-младшего. – И как вас угораздило, сэр Манга, скажите на милость?
– Между прочим, меня в это время не было дома, так что все претензии к моей прекрасной леди! – нашелся сэр Манга. Он укоризненно посмотрел на жену: – Что скажешь, дорогая?
– Мама, не слушай этих нелепых людей, – возмутился Мелифаро. – Очень хорошо у тебя получилось! Во всяком случае, я доволен!
– Ну хоть кто-то доволен, уже немало! – меланхолично заметила его матушка. – Тем не менее предложение твоего отца остается в силе. Жуй, сынок. Не так уж часто в голову Манги приходят такие здравые мысли…
– Почему «не так уж часто», милая? Мысли о еде посещают меня приблизительно шесть-семь раз в день, – добродушно заметил сэр Манга. – Как там, кстати, моя прическа?
– Когда будет готово, ты поймешь это по вздоху облегчения, который вырвется из моей груди, – проворчала его жена.
Я вовсю наслаждался происходящим. Чем больше представителей семейства Мелифаро собираются в одном помещении, тем больше удовольствия можно получить.
– А куда подевался брат мой Бахба? – спросил мой коллега, усаживаясь за стол.
– А Магистры его знают! – пожал плечами сэр Манга. – Кажется, с утра он что-то бормотал о поездке в Ландаланд, собирался закупать на ярмарке в Нумбане какую-то полезную в хозяйстве дрянь, но, честно говоря, я не очень-то вникал…