Глава вторая. Новый напарник
Кейси Морган не то, чтобы был баловнем судьбы. Ему просто везло. Он никогда не напрягался. Всё как-то само собой выходило, без усилий.
Он и в школе с учёбой не парился, и в полицейскую академию легко поступил. Шутя добивался результатов, от которых инструкторы тихо охали, а при выпуске подсоветовали написать заявление в Космическую Секретнную Службу. Двенадцать лет там проработал. Гибко обходил все препоны, словно чувствуя, и за все годы получил лишь два ранения, и то лёгких.
Ему просто всегда везло, и не укладывалось в голове, какие проблемы может принести приход нового напарника. Что там за крутыш такой, что в последний день отпуска нельзя честно поболеть с похмелья, а надо идти спозаранку в архивный отдел? Что там такое может быть в его личном деле? Родился-учился-служил-дружил, ещё одна серая служебная моль.
А Тревор, паникёр по жизни, из-за этой моли обломал ему последнюю отпускную пьянку. Ладно, чё, в архив сходить - не на Мадагаскар. Вчерашний кутёж на здоровье никак не отразился, да и не до утра же пил, ночью спал.
У супермаркета напротив здания КСС Морган остановился, подмигнул своему отражению в витринном стекле. «Не ослепнуть бы от красоты!» — пробормотал, оглаживая волосы, зачёсанные назад в хвостик, и памятуя о поговорке: «Не похвалишь сам себя, ходишь, как обосраный».
Красотой-то, честно говоря, никакой не блистал, брал обаянием. Лицо широкоскулое, брови тяжело нависают, глаза глубоко посажены, настороженные, хитро прижмуренные. Подбородок, как топором вырублен. Рожа кирпича просит, короче говоря. Но стоило улыбнуться, как брови потешно поднимались вверх, и весь он раскрывался, светлел, и таким чудным делался, милым, что "просто душка-агент", как единогласно окрестили его конторские девчонки.
Морган скосил глаза, подмигнул себе, и пошёл дальше. Надо же, оказывается, по работе соскучился, коллег повидать хотелось, безделье и пьянство надоели. Утренняя свежесть бодрила, но город ещё дремал. Основная масса служащих начнёт заполнять улицы примерно через час. Можно никуда не спешить, пройтись неспешно, подышать, подумать.
Насвистывая модный мотивчик, он перешёл дорогу. Тревор стоял на крыльце главного входа, мусолил во рту сигарету, глядел отрешённо, как поблёскивает солнце в полированном пластике перил.
— Здорово, корнишон! – проорал, взлетая по ступенькам, Морган, и сгрёб товарища в пылкие объятия. - Ты звал, и я пришёл! А чё звал-то? - уточнил.
— Познакомить с напарником, — ответил Тревор и ответно хлопнул дружка по плечам, зовут Джордан Рассел.
— Рассел, так Рассел, — кивнул Морган, проходя в здание, — и что же в нём такого выдающегося, в этом Рассел?
— В этой Рассел, — поправил Тревор, — Джордан Рассел – она.
Морган остановился, посмотрел на товарища, потом возвёл очи к потолку.
— Господи! – произнёс с чувством. – Ты есть. А я не верил. А ты есть! Спасибо тебе, господи! Бабу в напарники дали! Теперь же рай начнётся – блинчики на работу, жареная курочка, пирожки с сыром, массаж, минет, служба сладким сном покажется! Спасиб те, друг, — и Морган опять стиснул Тревэра в объятиях, — я свинья! Неблагодарная и непонятливая! Конечно, к такому событию же нужно подготовиться! Это же первая встреча! С похмелья никак нельзя! И ты предупредил меня, потому что ты один мой настоящий друг! Чтоб я предстал пред нею свеж, как утренняя роза! Родный ты мой! – Моргана несло. — Да я щас к себе поднимусь, всё там проверю, чтобы запасы чай-кофе были, и за конфетами сгоняю, и цветов завтра с утра куплю и поставлю на стол. И запасы презиков тоже надо пополнить! Друг ты мой любезный, вот как подвезло-то мне, а?
— Как же ты любишь пиздеть! — не в первый раз констатировал Тревор.
Друзья вошли в лифт и спустились в цокольный этаж.
— Что-то ты как будто не рад за меня, корень, — заметил Морган, — ну, не надо завидовать! Бог добр ко всем своим детям, глядишь, и тебе в подвал бабёшку подсунут.
— Да чему уж тут завидовать! – вздохнул товарищ. – Тут уместно сочуствовать.
Он открыл кабинетную дверь, пропустил друга вперёд, и прошёл следом.
— Ты погоди, кореш, ты меня не пугай, — нервно хихикнул Морган, — она что, страшная такая?
— Почему сразу — страшная такая? – пожал плечами Тревор. Подошёл к белому экрану на стене, коснулся квадратика в углу, включил компьютер. - Это ты в отпуске набрался такого пессимизма? - полюбопытствовал, отыскивая нужный файл. Гляди! - сказал, открывая. - И совсем не страшная, — заключил, довольный произведённым эффектом.
Монитор показал в фас и профиль женское лицо, с правильными чертами, аккуратным носиком, мягкой линией подбородка, светлыми, зачёсанными назад волосами и большими серо-зелёными глазами.