Глава пятьдесят вторая. На краю света
Нанервничавшись за день, Рассел спала крепко, но когда заверещала сирена подъёма, она привычно-быстро вскочила с кровати и принялась одеваться.
- Подъём, стручки! – раздался из динамиков бодрый голос вахтенного. – Начинаем новый день!
- Не обобщай, ладно? – кто-то лениво посоветовал. – Среди нас и стручиха имеется! Старпом!
- Хадсон, два наряда по коридору! – заорала в передатчик Рассел.
- Есть, мэм! – радостно отозвались динамики. - Только я Хиксон!
- О, добрый новый день! – пропел хрипловатый со сна басок капитана. – Пошли нам хлеб насущный!
- О боже, помоги стрелять по целям лучше! – нарочно заниженно подтянул кто-то.
- Прекратить засорять эфир! – взбеленилась Рассел. – Команда олигофренов!
- Джо, не о-ри, - посоветовал капитан, и скомандовал, - на построение, стручки!
- Может, я не понимаю чего? – саму себя спросила Рассел, садясь на кровати. – Может, я старая стала, от жизни отстала? Но вот это что – это нормальная воинская дисциплина? Или мы так, компанией друзей летим на пикник? – она вздохнула, встала, застегнула молнию формы, оправила воротничок и вышла из кубрика.
День прошёл скучно. На вахту заступил Питер Янкс. Провинившиеся ночью Хиксон и Хадсон, выражаясь языком Моргана, пидорили душевую и кухню. Рассел бродила по крейсеру, как сонная муха, спать клонило, хоть и ночью не просыпалась. В космосе отмечался повышенный уровень радиактивного излучения.
Томимая бездельем команда толпилась у иллюминатора. До Фириды оставалось несколько часов пути. Раскинувшаяся вокруг величественная бесконечность космоса завораживала, притягивала к себе, как притягивает бегущая по камням стремительная река.
Звёзды сверкали жёлто-голубыми вкраплениями на тёмном фоне космоса, словно бисер на чёрном бархате. Свет прожекторов «Паритета» ослаблял впереди резкость этой черноты, делая её зеленоватой.
- Как красиво! – тихо произнёс Хадсон.
Они устроили себе перерывчик, и принесли всей команде горячий какао.
- «Под каждой бездной глубже бездна есть», - пульнул цитатой Эмерсона Хиксон.
- Да бросьте, - сквозь зубы процедила Рассел и шумно отхлебнула из чашки, - самая отвратная космическая трасса, которую я знаю.