Поначалу ничего не было видно, потому что свет фонаря освещал лишь небольшое пространство, но потом Оливер заметил, что за спиной аристократа появилось нечто, что все они уже видели несколько ночей назад на этом самом месте. Две покрытые илом руки ухватились за край причала и постепенно приближались к лорду…
— Единственным для меня утешением, — продолжал вещать тот, не обращая внимания на устремившиеся за его спину взгляды присутствующих, — служит то, что Лилиан успела выйти замуж до того, как вся эта история вылезла наружу. У нас с Арчерами и так хватало проблем в последнее время, и я не уверен, что очередной скандал не стал бы причиной разрыва помолвки, о которой мы…
Закончить фразу Сильверстоуну не удалось. Руки, покрытой илом твари, сомкнулись на его лодыжках, дернули, повалив мужчину на причал, и потащили в Миссисипи, как когда-то Теодору.
Оливер инстинктивно дернулся в сторону реки, но леди Сильверстоун снова остановила его. Посмотрев на мать, он удивился, прочитав на лице все еще плачущей женщины, промелькнувшее выражение облегчения.
— Нет, — тихо произнесла она и повернулась к остальным, не менее изумленным, чем Оливер. — Если вы действительно хотите меня спасти, не делайте этого. Это — единственное решение…
— Леди Сильверстоун, — прошептала Теодора, подойдя поближе. — Вы осознаете о чем вы нас просите? Не пожалеете потом о своем решении? Что вы расскажете вашим дочерям?
— Ложь, — спокойно ответила дама. — Как и все эти годы, когда они спрашивали люблю ли я их отца. Если мы его спасем, то он не остановится, пока не уничтожит меня и моего сына.
Под причалом мелькала какая-то смутная тень, которая беспрестанно извивалась, изрыгая множество пузырьков. Но, в конце концов, вода успокоилась и на поверхность постепенно всплыло тело лорда Сильверстоуна лицом вниз и с безвольно поникшими руками. Леди Сильверстоун снова вскрикнула и отвернулась, уткнувшись лицом в жилет сына. Несколько мгновений все молчали… пока из вод Миссисипи опять не показался силуэт существа, руки которого, только что покончили с лордом Сильверстоуном.
— Господь Всемогущий! — воскликнул Александр, прикрывая Веронику. Оливер и леди Сильверстоун закричали. Лайнел и Теодора одновременно выхватили оружие и открыли огонь. — Неужели это никогда не закончится?
— Нет, пока «Персефона» остается на плаву, — ответил Оливер.
Голос его вдруг умолк. Одна из пуль Теодоры попала в лоб существа, которое испустило вопль и остановилось. На мгновение застыло, приподнявшись над причалом, пытаясь на него влезть, и затем соскользнуло обратно в воду. Там оно присоединилось к лорду Сильверстоуну, но в этом случае лицом вверх. Медленно, несмея произнести ни звука, все шестеро подошли к кромке воды, чтобы убедиться в том, что тварь больше не опасна. Они увидели, как ее тело покачивается на волнах, раскинув руки, через пулевое отверстие течет кровь, окрашивая воду в красный цвет.
Но ведь невозможно было, чтобы кто-то истекал кровью, через полвека после смерти. Теодора и Лайнел встретились взглядами и поняли, что подумали об одном и том же.
— Он вовсе не… не… живой мертвец, — наконец выговорила девушка. — Это человек из плоти и крови.
— Он кричал как любой раненый человек, — согласился Лайнел. Он попытался оттолкнуть Теодору от края причала, но та не сдвинулась с места. — Мы должны как можно быстрее сообщить обо всем в полицию. Какая-то мутная история получается.
— Мама, пожалуйста, — позвал за собой Оливер, которая оторопело кивнула. — Найди инспектора и попроси, чтобы он к нам пришел и привел своих агентов. А потом оставайся с Лили, я скоро к вам приду.
Женщина снова кивнула, продолжая неотрывно смотреть на два уносимых течением тела. Когда она, наконец, ушла, Оливер обратился к остальным:
— С каждым разом я понимаю все меньше и меньше. Конечно, мерзавец заслужил нечто подобное, но…
— Но не от рук такого преступника, как этот, — согласилась Вероника. — Это действительно дурная смерть, хотя вы даже не представляете насколько я рада, что именно он оказался ближе всех к воде. Мы чудом избежали гибели.
— А с тобой-то, что происходит? — спросил Лайнел Теодору, которая по-прежнему стояла у кромки воды с Кармиллой в руках. — Тебя не радует, что ты только что всех нас спасла?
— Да, конечно радует, — пробормотала Теодора, пряча пистолет в складках платья, — но для этого мне пришлось убить человека, которого я знала. Это тот же мужчина, которого я видела тогда на кладбище Лафайет. Его звали Бен Уилсон и он работал на моего патрона.