— В неволе они чахнут и умирают, — ответил Гай.
— Совсем как мокрозявы, — тихо произнесла МИра.
— Да, совсем, как мы, — по его губам вновь скользнула и пропала в бороде грустная улыбка. — Ну, давай, читай своё заклинание.
Мира хотела было выяснить до конца, что же приказал Хадар сделать с найденной «целительницей», но вспомнила предупреждающий жест Гая и не стала. Заглянув в свиток, прочитала набор ничего не значащих слов. Абракадабра какая-то, честное слово. Выжидательно уставилась на Гая. Затем они одновременно посмотрели на канжди. Зверь потянулся длинным языком к растущим на ближайшем камне курительным грибам, слизнул их и стал неторопливо пережёвывать.
— Не сработало, — тихо сказал Мира.
— Не сработало, — подтвердил Гай и развязал верёвку.
Это означало лишь одно: что меняться придётся ей. А она уже расслабилась и решила, что всю грязную работу проделает Гай. Она же будет ждать его возвращения, сидя на большом камне, глядя на заход шерстяного солнца и предаваясь думам. Получалось, всё будет с точностью до наоборот.
Гай взял с земли камень с острым концом и провёл на земле неровную линию.
— Смотри, это берег реки, на котором мы сейчас находимся, — сказал он и поставил галочку, отмечая их местонахождение. Затем обвёл довольно обширный участок и нарисовал почти в центре него ещё одну галочку.
— А это Лес и дворец Лесного владыки, — сказал он. — Тебе лучше сначала идти по краю, ориентируйся на дождевые грибы.
Гай стал рисовать полукруг, почти вплотную подходящий к границам Леса.
— На какие грибы? — удивлённо переспросила Мира. Про себя подумала, что грибов у них тут большое разнообразие.
— В Лесу, как ты, наверное, заметила, нет Купола, защищающего элсарцев и даже сухирийцев от дождей. Здесь используют дождевые грибы. Они раскрываются как зонты, а скорее как воронки, а потом захлопываются. Вода собирается в цистерны, которые затем опорожняются в Реку.
Мира подумала, что за всё время жизни в Азаре ещё не видела дождь.
— Как часто здесь бывают дожди? — спросила она.
— Раз в полгода, а то и реже, — ответил Гай.
Она молча посмотрела на обведённый палкой участок, обозначающий Лес так, словно он был реальнее настоящего, и тихо спросила:
— А чем же питаются все эти деревья?
— У них весьма длинные корни, которые достают до грунтовых вод.
— А почва, на которой живут цветы-мигранты? Откуда она может взяться в таких условиях?
Гай хотел что-то сказать, но сам себя перебил:
— Давай сделаем так: когда ты вернёшься, я расскажу тебе о Лесе всё, что сам знаю. Пока же на урок ботаники у нас совсем нет времени.
— Ладно, — угрюмо согласилась она.
— Сколько раз подряд тебе можно меняться телами? — спросил он.
— Написано два. А что?
Он неопределённо махнул рукой:
— Так, ничего.
Они одновременно взглянули на верёвку в его руке. При мысли, что Гай станет связывать ей ноги, Мире стало не по себе, и она категорично заявила:
— Нет. У меня зверь спокойный и философски настроенный. У него не сорвёт крышу оттого, что он оказался в другом теле. И вообще ему понравится быть мной.
Гай усмехнулся:
— Ну, как знаешь. Если что, я с ним справлюсь.
Вспомнилось, как он справился с Дариной. Мира невольно дотронулась до своей шеи и, скорее себе, чем ему, сказала:
— Все будет хорошо.
И торопливо произнесла заклинание.
Её с силой бросило вперёд, так что она упала на четвереньки, но боли не почувствовала. Голова стала очень тяжёлой и безумно захотелось почесать лоб. Мира подняла руку и увидела, что это теперь нога — с копытом. Получилось!
Она радостно взглянула на Гая, но тот смотрел в сторону на замершую в задумчивости девушку. Почему-то Мира не сразу себя узнала. Потом подумала, что сильно похудела, платье как на вешалке болтается. Да и причесаться не помешает.
— Ну и? — спросил Гай у девушки.
Та молча подошла к камню высунула язык и начала облизывать грибы.
— Фу, дура! Не ешь их! — испуганно воскликнула Мира.
Но изо рта вырвался неприятный вибрирующий вопль.
Гай повернулся к ней с весёлой улыбкой. Блин, как ему сказать, чтобы он не позволял зверю в её теле жрать эту гадость?!
— Возьмёшь потом у Дарины что-нибудь противоглистное, — сказал Гай.
Ещё и издевается!
Мира гневно стукнула копытом.
«Я ведь теперь сильнее тебя, — злорадно подумала она. — Могу ненароком и пришибить».
Она угрожающе опустила рога. С непривычки повело в сторону, но ей довольно быстро удалось вернуть равновесие.
— Ладно, — примирительно улыбнулся Гай, оценив всю серьёзность её настроя.
Он взял девушку за плечи и отвёл в сторону от камня. К счастью, грибы она сорвать не успела. Девушка посмотрела на него добрыми коровьими глазами и потерлась лбом о его руку.
Не в силах больше смотреть на это шоу, Мира отвернулась и, гордо вскинув рога, затопала в Лес.
___
* Слова из книги «Пикник на обочине» Стругацких.
Глава 15. Пещера
Не раздумывая, Найра бросилась на чудовище.
Оно небрежно оттолкнуло её, кажется, даже не применяя силу, однако Найра точно пушинка отлетела в сторону, на камни. Затылок пронзила острая боль. Она в горячке попыталась подняться, но тело стало будто чужим. В последних проблесках сознания Найра увидела, как Атия превращается в дракона. А затем всё затянуло плотной серой пеленой.
…
Найра очнулась от прикосновения к щеке чего-то влажного и холодного. Приоткрыв глаза, она увидела прямо перед собой тусклые выпученные глаза под тяжёлыми сморщенными веками. Находились глаза на узкой голове, похожей на смятый и вытянутый мешок. Голова переходила в такую же смятую шею, а та пряталась в круглом роговом панцире. Кроме шеи, из панциря торчали шесть пар лап с устрашающими когтями. В длину тварь была локтя два, а в высоту доставала Найре примерно до колен. Встретившись взглядом с девушкой, тварь немного отшатнулась, а затем высунула длинный зелёный язык. Девушка поняла, что именно этот язык коснулся её щеки и привёл в чувство.
— Пошла отсюда! — слабо вскрикнула она, брезгливо отстраняясь от твари.
От резкого движения голова отозвалась острой болью. Найра застонала, тяжело повернулась на бок. Мерзкопакостное существо фыркнуло и, переваливаясь на кривых лапах, пошло к воде.
Память Найры пронзило воспоминание: «Атия!»
Прижимая руку к пульсирующей болью голове, она села, осмотрелась по сторонам. Красный туман туман рассеялся. Она лежала на пустынном берегу; о том, что здесь проходила процессия, напоминали только вмятины от ног в тех местах, где камни были мелкие.
«Где Атия? Что с ней сделали?» — билось в голове.
Вспомнился наказ богини беречь девочку.
«И всё из-за меня! Из-за меня! Из-за меня! Я должна была защитить двух девочек: Фриду и Атию. И обе погибли. А я жива! Жива! Жива! Глупая, никчёмная жизнишка, не стоящая даже „серого“!»
Охваченная отчаянием, Найра словно пьяная заметалась по берегу без всякой цели. Она спотыкалась, падала, не чувствуя боли в разбитых о камни ногах вставала и вновь металась, не в силах остановиться. Ей казалось, что земля под ногами горит, воздух стал тяжёлым, дремучим. Где искать Атию? Как всё исправить?! И сама себе отвечала:
«Ничего исправить нельзя. Я нарушила указание богини и увезла Атию из храма. Только я во всём виновата! Я одна».
Она царапала себе ногтями шею и щёки, рвала на голове волосы и потом замирала на месте, тупо разглядывая запутавшиеся между пальцами рыжие пряди. Разжимала пальцы, позволяя ветру подхватить волосы и унести прочь.
«Летят без смысла и без цели. Совсем как моя жизнь», — думала Найра и её вновь накрывали отчаяние и осознание того, что ничего нельзя исправить.
В памяти всплыли слова богини, сказанные в лодке: «Я хочу спасти Азар, но каждый раз что-то выходит из-под контроля. Кто-то незначительный давит бабочку и это приводит к гибели целого мира».