Горло горело. Опершись на подоконник, я влезла на него коленями и, обхватив голову руками, рухнула вперед.
Несколько секунд стекло, жалобно потрескивая, удерживало мое тело, но вот от пробитого отверстия поползли ветки трещин, и вместе с осколками я вывалилась наружу.
Вокруг дома разворачивалось настоящее побоище.
Несколько мужчин в черном отчаянно пытались перекрыть подход к дому. Нападающие слились в темную массу, неразделимую на фигуры, но там было намного, намного больше людей. Вокруг со свистом пролетали стрелки с хвостами, оставляя дымные следы, которые тут же растаскивало соленым ледяным ветром.
Узкий осколок стекла застрял в коже возле локтя. Едва не порезав еще и пальцы, я выдернула его, пытаясь прижаться к земле как можно плотнее.
Метрах в пяти от меня на песке лежало несколько перевернутых узких лодок. За ними я смогу добраться до воды…
Руки отозвались глухой болью на попытку опереться. Разодранные рукава намокали. Так меня найдут по кровавому следу, а у меня только один шанс спастись – спрятаться.
Прижав руки к животу, я на полусогнутых проскочила до лодок, увязая в песке, и бросилась к воде.
Я почти добежала. Уже на влажной полосе прибоя, петляя между крупными валунами, я внезапно потеряла ориентацию и рухнула вниз, не успев выставить руки. Меня протащило немного назад, мокрый песок забился в ухо, и рывком развернули на спину.
Зеленовато-серые глаза, окруженные глубокими тенями. Я не запомнила ни лица, ни рук, только глаза да кривую усмешку.
Дернувшись, я молча попыталась лягнуть его, по ноги только бессильно проехались по песку, чем-то спутанные. Наклонившись, мужчина ухватил меня за плечи и приподнял.
Волна дотянулась до моих ног, обжигая холодом. Облизнула и помчалась дальше, накрывая отпечаток упавшего тела, глубокие ямы от локтей и колен и кровавые следы. Грязно-белая пена окрасилась в розовый.
Секунды растягивались все сильнее и сильнее. Глаза холодные, цвета воды у самого берега – я не уговорю, не смогу вызвать жалость…в них ровно столько же человечности, сколько в волне, которая плещет у моих ног. Но и мне его жалеть не за что…
Я протянула руку, упираясь пальцами в темную ткань на груди мужчины. Пальцы покрасневшие, ногти посинели, но она не дрожит. На коже почти незаметно изящное украшение.
Тусклое сине-золотое сияние змеей скользнуло по золотым нитям, прошлось по пальцам, согревая, и исчезло в ткани рубашки. Зрачки расширились, заполняя радужку – в черной глубине я видела свое крохотное отражение. Словно споткнувшись, тело дернулось – уже не человек, жизнь вытекла, оставив только оболочку – и с плеском обрушилось на песок.
Я отползла от дергающегося словно в агонии мужчины, лихорадочно распутывая тонкую цепочку, а когда подняла глаза, на месте тела оставалась только мутная лужа, стекающая вместе с прибоем. Последний темный лоскут проплыл у моих ног, на глазах бледнея и тая.
Тошнота подобралась к горлу. Зажимая левой рукой рот, а в правой сжав перепутанную цепь, я вошла в воду.
Никакого холода больше не ощущалось. Я оглянулась на четкие следы босых ног на песке и побрела между камней по колено в воде.
Чем дальше я уходила, тем выше вокруг меня громоздились обломки, сглаженные волнами. В этом бесконечном лабиринте меня трудно будет найти…правда, выйти тоже будет нелегкой задачей.
Ногу свело судорогой. Я устроилась между двумя глыбами, скрывавшими меня и с берега, и с воды, и попыталась растереть стопы – с тем же успехом можно было массировать камни. Кожа даже не ощущала нажатия.
Вода с шипением то поднималась между камней, то спадала, обнажая песок и нанесенный мусор – острые обломки раковин, галька, длинный коричневый плавник, застрявший в узкой расщелине. Я прижалась спиной к камням и беззвучно заскулила. Словно со дна колодца был виден кусок серовато-голубого неба и краешек облака.
Я не дотяну до того времени, когда они уберутся с острова. Два дня, не меньше… я замерзну здесь, между ледяных мокрых камней.
Зато мои мысли больше никак не повредят тем, кто остался на той стороне. Может, так все и должно было случиться?
Все сильнее хотелось спать.
Глава 13
Глава 13. Аликс.
Прошло не больше часа со времени моего отплытия, а я уже успел проклясть все на свете.
В глазах двоилось, руки дрожали. И было невозможно, невообразимо холодно.
Я вырос на островах. Вода вокруг нити Эве никогда не была особо теплой, но невозможно жить в таком месте и не попадать в обжигающие волны раз за разом. Тело очень быстро привыкло к такому режиму, становясь нечувствительным к низким температурам, тем более что именно вода давала нам силу и магию.