Что не так с этим миром, думал я. Что с ним не так?
Почему я вынужден дать хрупкой девушке убийственное оружие и учить ее хотеть убивать? Почему я должен юлить, пытаясь выгадать для нее жизнь? Когда бесконечная и чистая вода стала для меня болотом, и почему я не увидел этого раньше?
Мир нужно было ставить с головы на ноги. Хотя бы свой.
Глава 14
Глава 14. Эверенн
Сказать, что я чувствовала себя плохо, больной или разбитой, значило не сказать вообще ничего. Бесконечное путешествие от одной боли к другой…
Но в этот раз было кое-что приятное.
Я не лежала, скорее полусидела, завернутая в теплый кокон одеяла и рук. Ноги совсем затекли, отзываясь волнами мурашек на любое движение.
Приподняв голову, уперлась взглядом в щетинистый подбородок. Память услужливо подбросила произошедшее, и теплая волна облегчения и благодарности затопила меня с головой, заставив щеки гореть.
Вряд ли ему удастся что-то изменить. Все, что я знала об этом безжалостном, разделенном на касты и подчиненном строжайшим правилам мире говорило о том, что сопротивление будет сломлено, и рано ли, поздно – ему придется меня уступить. Но пока…
Пока еще этот день не настал, и можно позволить себе капельку счастья.
Моя возня и невольный стон – правая нога одеревенела, и я тянула ее на себя, словно бревно – разбудили-таки мага. Он открыл глаза, сонно моргнул.
Лицо его казалось едва знакомым и родным одновременно. Я совершенно растерялась в этом двояком ощущении и пробормотала:
- Привет.
- Привет. – эхом отозвался Аликс, щуря невозможные бирюзовые глаза, и улыбнулся.
- Думала, ты меня не найдешь. – долго мне будет сниться кусок неба среди каменных стен. Маг усмехнулся едва слышно.
- Тебя-то? Всегда найду. Даже не сомневайся.
Не знаю, что было тому виной – наша непонятная общность или физическая близость, но в его словах мне послышалось даже не обещание защиты, а что-то намного большее.
Я ничего не знаю о нем, кроме того, что в его прошлом много боли, а в голове война с самим собой; теперь война и вокруг него, и я ее причина. Но как же хочется…
Просто поверить. Довериться, не боясь получить удар взамен.
Маг с любопытством наблюдал за мной, и, уверена, читал и мои эмоции.
- Прекрати. – шепотом попросила я, пряча нос в складки одеяла. – Я не хочу, чтобы ты лез мне в голову.
- Я уже там. – ровно отозвался Аликс и потянул ткань вниз. – Возможно, я там насовсем, придется тебе привыкнуть.
- Я не знаю, сколько будет длиться мое насовсем. Может, оно уже завтра закончится. – какой-то бес изнутри подстрекал меня препираться. – И что там происходит? В голове?
Маг наклонил голову, заглядывая мне в глаза, и я точно знала, что это было совсем необязательно. Стараясь ускользнуть от испытующего взгляда, разглядывала темные, широкие брови, короткий, колючий на вид ежик волос, квадратный подбородок.
- Совершенная каша. – выдохнул маг и все-таки поймал мой взгляд, затягивая, будто в воронку. Да так, что не моргнуть, ни выплыть.
Не знаю, что сделала бы я из прошлого. Подозреваю, что убежала бы с видом оскорбленным, или вовсе никогда не оказалась бы в такой двусмысленной ситуации. Я нынешняя, исколоченная судьбой, подалась чуть ближе и неумело прижалась губами к его рту.
Не знаю, могла ли я удивить его сильнее – он даже замер, окаменев; руки, удерживающие меня в кольце, напряглись.
Кажется, ледяная вода вымыла из меня последние остатки стеснения и приличий. Я целовала его наощупь, едва касаясь и не открывая глаз – куда попаду. Наверное, все-таки боялась увидеть на лице прикрытое вежливостью отвращение или жалость.
Прохладные пальцы скользнули по моей щеке, зарылись в волосы на затылке, прижимая крепче, и мы поменялись ролями. Последняя связная мысль в моей голове была о том, что целоваться я не умею совершенно.
Бесконечно осторожные, но уверенные прикосновения заставляли голову кружиться. Губами и пальцами, исколотыми щетиной, всем телом говорила то, чего не смогла, не решилась сказать словами.
Ближе тебя никого нет. Нужна моя вера? Бери…
…в какое-то мгновение я снова потерялась. Внутри разгоралось что-то огромное, горячее – и вдруг затопило меня с головой.
Запрокинутое лицо, длинные ресницы. Я касаюсь своего лица и чувствую гладкость щеки и одновременно шероховатость пальцев на раскаленной коже. Не могу удержаться и смеюсь – низким мужским голосом и немного хриплым, своим. Губы опухли, только вот которые?