А затем послышался легкий звон. Кто-то перекладывал инструменты на столе. Мясник начинал свою работу.
Эти бедные эмбрионы оказались обречены с самого начала. Их все равно ждала смерть в этом мире, где кончина приходила строго по расписанию, установленному правительством.
Кейт решительно сжала рукоять гуань дао. А затем услышала звук тела, со звоном падавшего в мусорное ведро…
Интермедия
Он болтал ногами, сидя на крыше небоскреба. Она задумчиво соскребала с ногтей лак. Вдали развевался флаг какой-то автомобильной фирмы…
Она подписалась на его страничку. Он поставил лайк ее фотографии. У них завязалась любовь.
Он заходил к ней на страницу и оставлял комментарии под каждой фотографией. Она поменяла семейное положение. Он прислал ей смешную видеозапись. Она — романтичную фотографию.
Они планировали совместное путешествие. Ставили галочки в гугл-картах.
Он сделал пирсинг. Она покрасила кончики желтых волос в синий цвет. Он пил гормональные препараты. Она нарастила ногти.
Стучали пальцы по клавиатуре. Планшеты нагревались, но не противились хозяевам, преображая сигналы в электронную информацию. Нажатие клавиши — в символ или букву на экране. Хитросплетение бегающих пальцев выводило странный узор. Узор так завораживал, что ни он, ни она не могли отвести глаз.
Надо твитнуть. Добавить в избранное. Поделиться ссылкой. Поставить лайк. И дальше, дальше… Происходил обмен музыкой и видео, выкладывались фотографии. Она отправляла ему несуществующие блюда в ресторане. Он — несуществующие автомобили, которые стояли в его гараже. Оба предавались иллюзорным фантазиям, надеясь покорить человека по ту сторону сети.
Оба хвастались наличием «друзей». У него — 600. У нее — 550. И все твердили, какая из них получится хорошая пара. Хотя ни разу в жизни не видели ни его, ни ее.
Они сидели на краю небоскреба, и слова заменили твиты. Мысли — комментарии. Они не сказали ни слова, но написали немало.
Так бы и просидели они на краю небоскреба, уткнувшись в планшеты, если бы не электромагнитный импульс. Произошедшая авария вырубила электронную технику на многие километры вокруг…
И воцарилась тишина. Ни стука по клавиатуре, ни красочных картинок на экранах, ни лайков, ни твитов.
Он посмотрел на нее, она — на него. Так впервые в жизни они увидели друг друга. Знакомство состоялось лишь благодаря иронии судьбы. Он не мог оторваться от ее прекрасных глаз, она вдыхала запах его волос. Пока они не купили новые планшеты.
История десятая. Культист — собака, Рейв — молодец.
Шаги раздавались все ближе. Дыхание участилось, мышцы напряглись. Кейт вслушивалась в звуки, пыталась определить время, когда неведомый враг пересечет черту между залами. Но просчиталась. Клинки прошли сквозь каменную крошку, заставив «дикарку» отскочить назад и толкнуть Шейд на пол. Рейв тоже успел отпрянуть, вытащив ножи. Лезвия же скрылись в темноте, и из прохода вылетело нечто огромное, неровным шаром промчавшееся через половину зала. Остановился противник на освещаемой части, неподалеку от ГИЖ-пищевых. Распрямился, и уже от былого облика в виде сферы не осталось и следа.
Выглядело это существо устрашающе. Порождение нового Виктора Франкенштейна, оно не считало себя частью человеческого мира, оттого с равнодушием относилось к проводимым экспериментам.
Внешний вид и впрямь поражал. Ноги-колонны напоминали слоновьи или носорожьи. Широкие ступни с трудом виднелись из-под них, хотя и сами были размера пятидесятого. Выше колен обнаружилось подобие килта, но узоры… Младенцы, человеческие внутренние органы, провода и трубки, ребристые пуповины — весь этот набор свидетельствовал об извращенной логике дизайнера костюма. Килт срастался с броней на туловище, а та лишь частично прикрывала плечи. Рисунки оставались неизменными, хотя ближе к плечам стали появляться отрезанные языки. Что бы это значило? Впрочем, лишь плечи были одни. Рук насчитывалось шесть. Первая пара росла как у обычных людей, вторая начиналась сбоку на уровне середины грудной клетки, а третья, похожая на лапки тираннозавра, вырастала из места чуть выше живота. И в каждой ладони был зажат клинок, мерцающий ядовито-оранжевым светом лазерной окантовки. На толстой шее висело огромное золотое ожерелье, покрытое странными черными черточками-иероглифами, напоминавшее ошейник преданного пса. Шею венчала круглая голова с застывшей маской безразличия. Чуть выше лба росли маленькие витиеватые рожки в количестве трех штук. А за ними, вместо волос, каскадом ниспадали на плечи провода, обернутые в гофрированную оболочку. Они вырастали из ушей, что не мешало великану все прекрасно слышать.