Вздрогнув, она приходит в себя, подмышки мокрые от пота. На улице ослепительное солнце, на небе ни облачка, жара стоит такая, что тарантулы уже высматривают себе тенистое местечко, где можно спрятаться. Она проходит через грязный двор. Сейчас она избавится от всей этой мерзости, все это гадко, черт, ведь есть же презервативы и все такое прочее! Впрочем, больше всего ей сейчас хочется вернуться в мотель и уснуть. О Боже, киска болит так, что сил нет терпеть!
Ее подруга Эллен, тоже горничная, заканчивает свою смену.
— Где ты была?
— Не спрашивай.
— Ты жутко выглядишь. — Солнце бьет ей в глаза, и она прищуривается. — Что у тебя с глазом? Черт побери, подруга, слева на лице у тебя живого места нет! А глаз распух и почти закрылся.
— Со мной все о'кей. — Нет сил стоять, она чертовски устала, но ничего не поделаешь — надо изворачиваться. Если они узнают, что она болтает лишнее, то вернутся и всыплют по первое число. — Ездила отдыхать с одними ребятами. Мы были в горах. — Она с трудом ворочает языком, словно обмотанным куском материи, силится облизать пересохшие губы. — Перепила. Пора завязывать с этим.
— Расскажи, как съездила.
В номере Рита откупоривает бутылку виски, делает большой глоток, чтобы пропала сухость во рту, раздевается до трусиков.
— Боже мой, Рита!
Трусики впереди залиты кровью. В испуге она отворачивается: не дай Бог, Эллен догадается о том, что произошло.
— Наверное, у меня месячные.
— Какие еще месячные! Посмотри, сколько крови. У тебя такой вид, будто тебя пырнули ножом или еще чем-нибудь в этом роде.
Она подходит ближе, чтобы получше разглядеть Риту, та уворачивается, накидывает махровый халат, который стащила из отеля «Ромада», где раньше работала, пока не попалась на краже и ее не вышибли.
— Дай-ка мне посмотреть.
Рита слишком устала, чтобы спорить и сопротивляться, она стоит с безучастным видом, а Эллен осторожно распахивает полы халата, стягивает насквозь промокшие трусики, которые жалким комочком падают на пол.
— Черт!
— Я в порядке. На самом деле все не так плохо.
— Тебе нужно в больницу.
Рита отшатывается, плотно запахивая халат вокруг холодного, влажного тела. Боже, как же ей погано! Нужно сейчас же уснуть.
— Еще чего!
Эллен отстраняется, окидывая ее подозрительным взглядом.
— У тебя что, неприятности?
Рита садится на кровать и делает большой глоток «Лоун стар».
— Да ничего страшного. Просто трахнулась с парнем, у которого большой член.
— Да, это так, судя по тому, как он тебя отделал. Нет, Рита, если серьезно, то нужно показаться врачу.
Рита качает головой.
— Я не ложилась всю ночь, нужно просто выспаться. Если проснусь, а ничего не изменится, тогда пойду. Принеси мне пару полотенец, ладно?
Зайдя в ванную, Эллен выносит два тонких полотенца — больше в мотеле не полагается. Расправив их, Рита обматывает обе ноги. Она ложится на кровать боком, лицом к стене.
— Подежурь пару часиков вместо меня, ладно?
— Конечно. Попозже зайду тебя проведать.
— Спасибо. — Рита улыбается ей и, поджав ноги, свертывается калачиком. Она натягивает одеяло до самого подбородка. Ранний час, а на улице жарко, солнце приготовилось палить немилосердно, но ее бьет холодный озноб. Она невольно вздрагивает, чувствуя, как на теле выступает пот. Черт бы побрал этих рокеров, черт бы побрал Одинокого Волка! Не будет она ждать, когда они вернутся, нет уж, дудки!
По крайней мере одно ясно наверняка — она не забеременеет.
Эллен делает добрый глоток из бутылки «Лоун стар» с вытянутым горлышком и ставит ее на телевизор. Закрывая за собой дверь, она видит, что Рита уже спит. Лежит, свернувшись, как одна из тех бездомных собак, которых она видит на площади в центре города.
4
Патриция открывает дверь. Видимо, она только что вернулась с утренней пробежки: на ней красная, потемневшая от пота майка с синим дьяволом посредине, с эмблемой средней школы Санта-Фе, ярко-красные спортивные штаны Корнелльского университета с продольной белой полоской и белоснежные кроссовки с красными полумесяцами по бокам — из тех, у которых в задники вделаны прозрачные пластины, а в них видны пузырьки воздуха. Со здоровьем у Патриции полный порядок, каждый день она пробегает свою дистанцию, выкладываясь так, что даже через тренировочный костюм видно, что ее груди, подмышки, бедра мокры от пота. Капельки влаги выступили на верхней губе и на лбу под повязкой, которой она подобрала волосы. Стройная, крепкая, выглядит она соблазнительно. Может, и не следовало нам подавать на развод, но мы все-таки подали, это было так давно, что вспоминается уже смутно, как отголосок былого.