Сходов некоторое время молча смотрел на него, потом пошел в радиорубку. Женя лежал неподвижно, закрыв глаза, в груди его хрипело. Он был в беспамятстве. На столе, перед ключом, лежала горка снега, насыпавшегося с потолка. Сходов подержал руку на лбу больного и сел за ключ.
Анисимов уже несколько суток не спал. Сходов молча помогал ему в работе, но теперь он надеялся на другое. Однако из этого «другого» могло ничего не получиться. Не желая разочаровывать Анисимова, Василий Васильевич ничего не говорил ему.
И наконец то, чего ждал Сходов, случилось.
Анисимов разогнул спину, выпрямился, посмотрел на начальника.
— Самолет? — вне себя от изумления спросил он.
— Да, — ответил Сходов. — Надо спасать Женю.
— Как же он прилетел без пеленга?
— Может быть, с материка приборы укажут летчику точку, где надо сбросить груз, — сказал Сходов.
Гул самолета стал отчетливо слышен. Летчик делал круг над островом.
— Как же он нас увидит в пургу?
— Эх, ты, бортмеханик! — укоризненно сказал Сходов. — А радиолокация? На вашем самолете еще ее не было? Теперь другое время. Летчик на экране сейчас видит нашу железную вертушку.
— Верно! — и Анисимов, хлопнув себя ладонью по лбу, отбросил молоток.
Оба полярника выбежали на крыльцо. Они прислушивались к реву пропеллера.
Пурга усиливалась. Ветер гнал на домик тучи снега. Звук пропеллера удалялся.
— Сбросил, — облегченно сказал Сходов. — Теперь надо найти мешки с углем, пока их не замело.
— Идем, идем скорее! — заторопился Анисимов.
— Нет, — остановил его Сходов. — Мы не имеем права уходить оба. Вы останетесь. Мешки буду искать я. Около каждого я воткну веху. Один мешок притащу сюда.
Анисимов нехотя подчинился. Сходов ушел. Пурга выла за стенами домика.
Анисимов прошел на кухню. Скоро здесь загорится огонь. Механик со злостью посмотрел на вращающийся шкив. Ему захотелось остановить это бесполезное колесо.
С раздражением он стал заворачивать винты, прижимая к шкиву свои новые каменные колодки, уже не просто камни, а каменные скобы, с двух сторон плотно облегавшие шкив. Из-под обода посыпались искры, Анисимов подставил руку. Искры жгли. Это было тепло. Тепло, принесенное холодным ветром! Черт возьми! Ведь это же тепло, которое во что бы то ни стало надо использовать…
Сходов шел по снегу, вокруг бушевала пурга. Сразу же после выхода из дому, метрах в трехстах от станции, ему удалось найти несколько сброшенных мешков. Он поставил возле них вехи. Но он допустил ошибку, решив сейчас же найти и остальные. Пурга все усиливалась. Снег крутился, плясал в воздухе, валил с ног. Он обрушивался на Сходова сбоку, сверху забивая глаза, которые и так ничего не видели, перехватывал дыхание, сухой и не тающий, забивался под капюшон.
Сходов рассчитывал найти дом по грохоту вертушки, однако, решив возвращаться, он с тревогой обнаружил, что не слышит ее шума. Неужели вой пурги заглушает вертушку?
Ориентироваться по направлению ветра невозможно: ветер отовсюду. Сходов никогда не был трусом. Теперь угроза быть занесенным снегом здесь, около дома, вместе с мешком угля, испугала Василия Васильевича. Он в изнеможении опустился на снег, не веря сам себе. Неужели такая нелепая гибель?
Во всяком случае идти бесполезно. «Я могу еще дальше отойти от дома», — уже более спокойно рассуждал Сходов, стараясь взять себя в руки.
Сходов знал, как поступают ненцы во время пурги. Он сел в снег, зарылся в мех и весь сжался в комок. Во что бы то ни стало нужно было перебороть холод и самое страшное… сон. Сон, липкий, сладкий, подкрадывался исподволь, мутил сознание. Сходов скрежетал зубами, кусал губы, отгонял сон прочь.
Чтобы не замерзнуть, Сходов напрягал мышцы. В юношестве он занимался «волевой гимнастикой» — усилием воли напрягал и расслаблял мышцы. И Сходов заставлял себя мысленно идти, бежать, взбираться на скалы. Ему становилось жарко, силы оставляли его, он изнемогал от усталости, но снова принимался за свой тяжелый и невидимый труд.
Сходов вспомнил об Анисимове. О чем бы он думал в таком тяжелом положении? Наверное, о своем ветродвигателе или о грандиозном арктическом ветрокольце, которое посылало бы энергию на южные заводы…
Сходов стал прикидывать, на сколько могло бы хватить сброшенного угля? Получалось, что недели на две.
А как же дальше? Полагаться на Анисимова? Так ведь у него с камнями ничего не получается! Стой! А зачем камни? Зачем тормозить камнями, которые быстро износятся, когда можно тормозить самой водой? Заставить мешалку перемешивать воду. Вода будет затруднять ее вращение, тормозить, и энергия, затраченная на преодоление этого сопротивления, перейдет в тепло. Вода нагреется!