Этот суррогат воли мира и неизвестно чего возжелал нового последователя. Захотел прибрать к рукам плоды чужого упорного труда. Ведь Фай вложил в дикаря очень много. Можно сказать, самого себя. Естественно, квазар воспротивился захвату, чтобы не помереть.
Самым же невероятным результатом буйства стихии явилось то, что под воздействием чужеродной энергии квазар мутировал. Ещё до того, он наладил связь со стихийным ядром. Теперь же пытался выжить и не дать варвару сойти с ума, невольно поглощая новые и новые золотистые порции веры.
Фай страдал. Его связь с Ядром Спектра ослабевала. Это было очень мучительным процессом, но маленький кваз ни о чем не жалел. У него появилось ещё одно желание- обрести независимость. Квазар предполагал, что если ситуация разрешится успешно, первый шаг к этой цели будет сделан.
Таким образом, как мог, Фай поддерживал варвара и тот, как обычно, не подкачал. Множественное убийство породило массовый выброс колор. Квазар потянул их на себя, заполучив ресурс для затяжной борьбы с излишками веры.
«Розовые штанишки», как мысленно я обозвал противников, были слишком слабы и трусливы. Для начала швырнул в них коробку, враз прибив одного из бедолаг. Затем применил технику собирателя мяса. Совершил это скорее интуитивно. И надо же, все получилось.
Данной технике было наплевать на вид энергии. Вместо спектральных нитей выплеснулись сотни золотистых, легко разрезав слабо бронированных сопляков. Давление на мозг немного ослабло. Сознание прояснилось, но этого было мало. Следовало повторить удар.
Не успел. Боягузы упрыгали прочь. Кинулся вслед за ними и, без сомнения, догнал бы и прикончил. Подарок профессора не только выступил орудием убийства. Шкатулка ещё и замедлила улепётывавшую добычу.
К сожалению. мне помешали. Самый жирный «кузнечик» зашевелил длиннющими усами. Вокруг него возник барьер, который затормозил и отбросил меня от бегунов. Драпавшие «розовые штанишки» замерли, как оглушенные. Их жалкие усики усохли и отвались. Сдыхать они собрались, что ли?
Дальнейшие события различил плохо. Натиск на разум резко возрос. Ведь я так и не избавился от влитой идолом мощи. К счастью, в затылке закопошился Буба. В результате чего ближайшие трупы превратились в мумий.
Эх, плакали мои колоры. Мертвецы щедро поделились спектральной энергией, которая закружила вихрем, видимым даже невооруженным взглядом. Хорошо, хоть такие растраты принесли свои плоды. Мысли улеглись и успокоились.
— Бам! — лопнула препона меж мной и врагом. Навстречу шагнуло насекомое- великан.
Шероховатое, удлиненное туловище. Короткая, мощная среднегрудь и толстенный щит с бритвенно-острыми закрылками на заднеспинке. Четыре передние конечности напоминали лапы богомола, а такое же количество массивных ног упирались в землю, как колонны. Наиболее же опасной частью почти трехметрового гиганта являлись два кнута — антенны. Они были почти полторы сажени длиной. В бывшем предводителе саранчи не осталось ничего человеческого.
— Вшух! — намного удлинилась, опустившись вниз, одна из антенн и оплела меня наподобие аркана.
— Бац! — ударила по кумполу вторая.
— Узри мощь Великого Атмосферного Кузнечика! — проскрежетало узким, словно прорезь, ртом невиданное существо.
Надо же, оно ещё и говорить умеет!
— Тыц-тыц! — недовольно щелкнули жвала. Тварь надеялась прикончить меня одним ударом, но у нее не вышло. Защитный покров остановил могучий хлыст и уберег мою черепушку.
— Ах ты ж, гнида! — невольно сорвался с губ громкий вскрик.
— Я не гнида!!! Я — Великий Атмосферный Кузнечик, воплощение предка! — разгневано проскрежетало насекомое-переросток.
Похоже, после трансформации, интеллект данного «воплощения предка» оставлял желать лучшего. Однако легче от этого не было. Второй ус присоединился к первому и потащил меня к отвратительному созданию. А что ещё хуже, эти мерзкие отростки индуцировали невидимую ауру, которая заблокировала энергию берегини внутри моего тела.
— Гржжж! — попытался разрезать всепроникающим ятаганом проклятые тентакли.
Неудача. Долбанные усища даже не оцарапало.
— Ха-ха! Я раздавлю тебя, как червя! Никчемный святотатец! — довольно проскрипел долбанный уродец.
Боролся, как мог. Направил излишки силы в ноги. Мне не удалось выплеснуть стихию вовне, но с ее помощью уперся в поверхность и не дал заключить себя в смертельные объятия. Несмотря, на перманентный успех, по миллиметру, меня подтаскивало все ближе. Четыре мутировавшие руки сжимались в предвкушении и грозили расплющить, как тиски перезрелый плод.