Мы оказались буквально в пяти шагах от таверны, на небольшой площади, освещенной двумя тусклыми фонарями. Вольф стоял, выпрямившись, его лицо оставалось нарочито бесстрастным. Физиономия Стрелка, наоборот, отразила богатую гамму эмоций, выделить из коих главную совершенно невозможно.
Я посмотрел на пространство перед собой. Несколько секунд не мог осознать, что именно вижу, а потом желудок нервно прыгнул вверх.
– Анжи, не смотри! – повернулся к девушке Ян, но поздно.
Анжелу скрутило пополам, неудержимо стошнило несколько раз подряд. Ноги девушки обессиленно подкосились, я еле успел ее подхватить. Именно это, по всей видимости, спасло меня самого от подступающей рвоты.
На земле перед нами распростерлось тело. Вернее как, довольно трудно определить, что это именно тело. Море крови, растерзанные органы, разбросанные останки. Почему-то вместе лежали оторванная голова и ступня. Неподалеку валялась обглоданная кость, оставшаяся от руки. Рядом вытянулись кишки, словно кто-то их специально размотал, пытаясь выяснить длину.
Я отвернулся, не в силах смотреть. Было неимоверно жутко, и в то же время полностью потерялось ощущение реальности. Иррациональность происходящего настолько поражала, что я, по крайней мере внешне, остался абсолютно спокойным. В голове же звучали гулкие колокола, резко скакнуло давление, даже дышать приходилось с неимоверным трудом.
Как оказалось, визг издавала женщина. Видимо проходила мимо и первой увидела ужасающее происшествие. Теперь она стояла на краю светового круга, указывая пальцем на место трагедии, из ее рта исходил тот самый пугающий звук, что привлек всеобщее внимание.
Подбежали люди. С другой стороны улицы показалась вооруженная толпа, во главе с шерифом.
– Уведите ее! – приказал Вольф, показывая пальцем на визжащую женщину, – Шериф, оцепите место!
Несколько человек увели бедную свидетельницу, которая наконец-то замолчала. Ланс отдавал приказания своим помощникам.
– Стрелок! Возьми людей и прочешите деревню! Нужно убедиться, что здесь безопасно.
Командование перешло к Вольфу как бы само собой, но никто не оспаривал его права. Ян молча кивнул, в его руках сверкнули пулевики. Он решительно направился к шерифу.
– Малек! Отведи Принцессу в таверну и позаботься о ней! – я послушно обхватил девушку руками.
– А ты?
– Пойду по следу, – мрачно бросил в ответ Клык и шагнул в темноту.
Я видел, как он зашел за угол ближайшего дома. Через несколько секунд еле заметная серая тень перемахнула через частокол.
– Куда это делся здоровяк? – поинтересовался шериф, проходя мимо.
– В лес, – буркнул я, – Хочет выследить зверя.
Глаза Ланса округлились, он посмотрел на меня, как на сумасшедшего, но ничего не сказал.
Я двинулся в сторону таверны, прихватив Анжелу с собой. Девушку по-прежнему сотрясали спазмы, она находилась на грани обморока, так что пришлось ее вести, обхватив одной рукой талию, а другой придерживая спереди за запястье.
В зале таверны людей не осталось, только за баром восседал хозяин заведения, бледный, как смерть. Мы медленно подошли, я бережно усадил девушку на высокий стул. Трактирщик, не говоря ни слова, водрузил на стойку два граненых стакана, наполнив их из большой бутыли.
Свой я лишь пригубил, а вот Анжела опрокинула содержимое в рот, не задумываясь. Крепкий деревенский самогон обжег горло. Девушка закашлялась, но взгляд наконец-то обрел определенную осмысленность, тело перестало дрожать.
– Это… Ужасно… – только и смогла выговорить она, и я понял, что заклинательница имела ввиду вовсе не вкус самогона.
Трактирщик тут же снова наполнил тару. Анжела взглянула на выпивку, на хозяина таверны, на меня, а потом, тяжело вздохнув, протянула руку. Второй стакан повторил судьбу первого.
Поставив опустевший сосуд на стойку, девушка выпрямилась, глубоко задышала. Несколько секунд она держалась твердо, потом взор затуманился, стал осоловелым. Анжела покачнулась, теперь уже не от переполняющих эмоций, а от банального опьянения.
Ну и ладно, ну и пусть! Уж лучше так, чем мучиться всю ночь от кошмаров, да так и не уснуть до утра!
– Пойдем, Анжи, пора баиньки… – я подошел к девушке.
Она обняла за шею, я опять ухватил узкую талию, и таким вот домиком мы двинулись вверх по лестнице. Кое-как взобрались на второй этаж, потом Анжела мучительно долго ковырялась в замке на двери своей комнаты. Наконец, дверь открылась, и мы ввалились внутрь.