– А почему вовремя не проведена эвакуация? – робко перебил я докладчика, – Если уже через два дня поняли, что началась эпидемия? Есть ведь для подобных случаев специальная система оповещения населения!
– Систему оповещения не включали, опасаясь паники, – как ни в чем ни бывало отрапортовал военный, – Кроме того, с самого начала инцидента принято решение о соблюдении режима секретности, что также не предусматривает оповещение широкой общественности.
– А на кой черт тогда вообще нужна эта система, если ее никогда не включают, потому что вы вечно боитесь какой-то там паники!? Да хоть раз вообще случалась паника? А уж эта игра в секретность – просто поразительно! Как результат – тысячи инфицированных, да?
– Молодой человек… – генерал грозно нахмурил брови.
– Хватит! – вмешался Босс, – Глеб, помолчи! А вы, Карл, продолжайте пожалуйста.
– Хм… Значит так… – Штакельберг прокашлялся, собираясь с мыслями, – Ведется активный поиск тех, кто мог покинуть город до введения запрета. В настоящее время в Севеже около семи тысяч зараженных на разных стадиях э-э-э… болезни. Также, неподалеку отсюда находится лагерь с почти полутора тысячами гражданских, которых удалось эвакуировать. Сейчас пытаемся определить, есть ли среди них инфицированные и можно ли им как-то помочь.
– Полагаю, это теперь моя забота, – покачал головой магистр Эльдар, – Нужно осмотреть всех потенциально зараженных. И, я думаю, участие алхимика мне не помешает.
Григорий согласно кивнул.
– Я окажу любую посильную помощь, но для этого требуется выяснить, с чем имеем дело. Удалось ли определить источник заражения?
– Никак нет, – мотнул головой генерал, – До сих пор неизвестно, имеет ли место естественное заражение или инфекция занесена умышленно. Единственное, что удалось – примерно локализовать очаг эпидемии. Ориентировочно, где-то вот здесь…
Он указал точку на карте.
– Какое совпадение, – мрачно прокомментировал Химик, – Совсем неподалеку от алхимической лавки.
– Так вы все-таки думаете, что эпидемия – результат террористического акта? – спросил у него военный.
– Уверен процентов на девяносто. Дело в том, что я раньше сталкивался с… подобными инфекциями.
– Тогда, может быть, вы просветите меня… всех нас, – поправился Карл, видя недоуменные лица, – Что за чертовщина тут происходит?
Григорий взглянул на Босса, тот еле заметно кивнул. Химик вышел вперед, скрестив руки на груди. Печально вздохнув, он начал рассказ.
– Это было давно… Тогда я еще работал на вольных хлебах, сам по себе. Не интересовался деньгами, политикой, ничем в общем-то, кроме алхимии. Мною двигал чисто исследовательский интерес и любовь к науке. Я жил алхимией и целыми днями напролет пропадал в лаборатории, ставя один эксперимент за другим.
Сделав паузу, он задумчиво посмотрел в потолок.
– Как-то раз, ко мне в лабораторию попал студент… Выдающийся алхимик, не побоюсь этого слова. Талантливый, целеустремленный, работящий. Единственное, чего ему не хватало – энциклопедических знаний и времени. Звали его Эрнст, мы быстро подружились и стали работать вместе.
Химик потер подбородок в глубоком раздумье.
– Эрнст был сильно увлечен одной идеей. Мечтал создать особый препарат, который, ни много ни мало, сделал бы всех людей лучше, добрее, искоренил бы воровство, убийства, злость как таковую. Он в шутку называл это зелье «токсином лояльности».
Григорий невесело рассмеялся, взглянув на слушателей.
– Думаете, невозможно? Сказки? А вот и нет! Вероятно, слышали про токсоплазму? Такой безобидный паразит, коим, к слову, заражены до шестидесяти процентов населения. И эта самая токсоплазма заставляет своего носителя с большей симпатией относиться к котам. Да, да, любовь к котикам появилась у людей не просто так! Ну и, помимо этого, люди с токсоплазмой более склонны к риску и менее расположены к чему-то новому. Безусловно, в случае единичного подопытного эффекты едва заметны, ими даже можно пренебречь. Но на уровне популяции в целом – это может быть весьма значительным влиянием на поведение масс.
Он пожевал губу, размышляя, и продолжил.
– Или вот взять кордицепс – грибок-паразит, поражающий некоторые виды насекомых. Гриб попадает внутрь муравья, оплетает все его внутренности сложной клеточной сетью. И, как результат – полностью контролирует поведение жертвы! Заставляет насекомое уйти из колонии, повиснуть на высоком листе и умереть, чтобы обеспечить самому грибку наилучшие условия для размножения и распространения.