— Извини, Мишенька. Я сейчас у родителей живу с дочкой. В моей квартире гостят родственники с Пермской области.
— Твою… Октаву! — не сдержался я, — Тогда поедем… Есть куда поехать. Ты когда заканчиваешь здесь? Давай, я подготовлю место и заеду за тобой.
— Нет, Миш, — вздохнув, покачала головой певица, — Ты так чертовски обаятелен, что дышать порой забываешь в твоём присутствии, и голова даже кружится, но я прекрасно знаю, сколько тебе лет. Не хватало мне пятен в своей биографии. Только не обижайся, пожалуйста. Всё у тебя впереди.
— Никто бы не узнал, — угрюмо проворчал я ей вслед.
Перед тем, как распрощаться с музыкантами, я попросил у худрука разрешения позвонить из его кабинета Гене Торчинскому. Узнать, что там нового произошло на музыкальном фронте. Образовалось свободное время до встречи с Фирсовым, которое требовалось как-то убить. Гена попенял мне, что никак не подъеду на репетицию оркестра в Консерватории. Раз такие кренделя, то решили с Хвостом рвануть в музыкальную обитель.
Пока добирались до улицы Герцена, я проанализировал своё фиаско с Пугачёвой и пришёл к выводу, что так даже лучше. Никаких амбициозных див мне в своей постели больше не надо. Доживу до официального возраста спелости и попросту женюсь на Инке. Вся дальнейшая жизнь будет складываться вокруг этого события.
Глава 22
Среда, 19.03.1975 г.
Спутника своего решил оставить в машине ждать, рассчитывая быстро обернуться с делами в Консерватории. Скучно ему точно не будет. Вон неподалёку киоск мороженого проглядывался. В буфете фойе у стоячего места зависала знакомая фигура Саши Градского, самозабвенно насыщавшаяся обалденно ароматным кофе с плюшками вприкуску. За спиной буфетчицы урчала импортная редкость советской действительности — итальянская кофемашина фирмы «Марзокко».
Саша меня не сразу узнал, приняв за очередного просителя автографа. Ценителям хорошей музыки он был известен ещё с времён рок-группы «Скоморохи». А после выхода фильма режиссёра Андрона Кончаловского «Романс о влюблённых» и диска-гиганта с музыкой к этому фильму, где Градский представлен как автор и исполнитель песен, слава на него обрушилась ниагарским водопадом.
Я заказал себе тоже чашечку кофе, а также набор бутеров с сыром и колбасой и пристроился за его столиком для обычного приятельского трёпа, не упуская случая зловредно похихикать над террором мимопроходящей публики, возмечтавшей получить у знаменитости автограф. Саша мило смущался, ставя размашистые подписи на подсовываемых тетрадках и блокнотиках. Я в свою очередь рассказал ему о своих испытаниях славой. Ведь после показа в телеэфире концерта «Весёлых ребят» с моим участием, тоже стали иногда узнавать на улице и в магазинах.
— Ого! Ты с «Весёлыми» теперь выступаешь? — улыбнулся Саша.
— Нет, заболевшего Сашу Буйнова случилось временно подменить. А вообще-то они зовут к себе на постоянку.
— Качественная группа. Я пришёл туда с Вовкой Полонским и работал примерно год. Деньги нужны были. Потом пришлось уйти из-за учёбы в Гнесинке.
Далее Градский углубился в воспоминания о своём скоморошьем периоде и о времени работы у Павла Слободкина. С особенным удовольствием он рассказывал о победе «Скоморохов» на горьковском фестивале 'Серебряные струны в 1971 году:
— Сильно подвели нас тогда Сашка Лерман и Юрик Шахназаров. Решили уйти из коллектива прямо перед фестивалем. Зато очень помог Игорёк Саульский, у которого папа поистине гениальный композитор. Помнишь «Чёрного кота»? Его вещь. Игорьку пришлось срочно разучивать партии на бас-гитаре прямо в поезде «Москва-Горький». Вот так втроём: я, Юра Фокин на ударнике и Игорь на басах исполнили блюзы Рея Чарльза. Публика в зале на ушах стояла. Получили шесть призов из восьми, разделив первое место с ВИА «Ариэль».
— Тебя с тех пор стали узнавать на улице?
— Узнать меня тогда можно было только по голосу, а на улицах я не привык драть горло, — засмеялся Саша, — После этого фестиваля музыковед Аркадий Евгеньевич Петров организовал мне возможность записываться на радио. Нас потом стали приглашать на гастроли по разным городам Союза. Позднее Петров порекомендовал Кончаловскому взять меня в свой фильм. Каким-то чудом меня, патлатого студента третьего курса Гнесинки, утвердили на должность композитора. Представляю, через какие круги бюрократического ада пришлось пройти режиссёру. Я его, надеюсь, не подвёл. У фильма получился громадный успех. Фирма «Мелодия» даже выпустила пластинку-миньон и большой диск с моими песнями к фильму. На обложке диска впервые появилась моя физиономия и то каким-то абрисом. Однако, люди начали иногда узнавать. Здесь же, в Консерватории, меня давно знают. А ты что делаешь, когда тебя узнают на улице?