По предложению Крысы была разработана операция «Малёк», направленная на вовлечение отпрысков и родственников высокопоставленных партийных и государственных чиновников в сферу неблаговидной и даже преступной деятельности. Все дела по этому направлению вели его бандюганы, среди которых не последнюю роль выполняли бывшие законсервированные боевики.
Ход развития и результаты выполнения по этим двум операциям докладывались Андропову через его личного помощника и водителя полковника Калгина Евгения, либо напрямую при личной встрече на конспиративной квартире.
Володя Крючков с января этого года, когда Брежнев балансировал между жизнью и смертью, приступил к разработке операции под названием «Каракурт», предусматривающей самый радикальный вариант захвата власти в стране силами КГБ и некоторых армейских частей, дислоцированных в окрестностях столицы. Решающую роль должно исполнить недавно созданное спецподразделение «А», или как его стали позднее называть — «Альфа».
Крючкову также пришлось взять на себя обязанности куратора операции «Хамелеон», по проверке лояльности сотрудников КГБ лично Председателю, не опираясь на официально существующие структуры в Комитете, имеющие отношение к вопросам собственной безопасности. Ведь курировались эти структуры ЦЦ-генералами.
Параллельно велась похожая операция «Скорпион», в рамках которой проводилась осторожная вербовка в ряды своих сторонников из немалой армии первых секретарей на местах и прочих значимых членов ЦК.
Машина остановилась. Андропову предложили пройти к выходу. Уже светало. Оказалось, что приехали на поляну, ограниченную с одной стороны кромкой леса, а с другой — обрывом. Председателя подвели к краю этого обрыва со скрытой в утренних потёмках глубиной, развернули спиной. Всё стало понятно. От страха будто парализовало все мышцы. Старший достал бумажку из планшета и зачитал постановление:
— Гражданин Андропов, как злейший враг трудового народа и шпион американской разведки приговаривается к высшей мере наказания посредством расстрела. Приговор подлежит немедленному исполнению.
— Постойте! — вскричал Председатель, — Не имеете права. Не было суда.
Вопли приговорённого ни на кого не подействовали. Повинуясь команде командира:
— Приготовиться!
Солдаты вскинули винтовки Мосина. Командир поднял пистолет Токарева. Последовала команда:
— Огонь!
Яркая вспышка расколола весенний утренний пейзаж на мелкие осколки и погрузила незадачливого главу Комитета в беспроглядную тьму.
Проснулся он в своей кровати от собственного крика. Весь в поту. Сцена расстрела всё ещё стояла перед глазами очень ярко и правдоподобно. Не верилось, что это был всего лишь кошмарный сон. Подбежал Игнатьич, принёс стакан воды и накапал туда лекарство. Вода проливалась мимо рта. Мешали стучащие о край стакана зубы. С трудом сделав несколько мелких глотков, Андропов приказал:
— Срочно соедини меня с полковником Лаптевым.
— Так ведь рано же, Юрий Владимирыч. Ещё нет семи.
— В нашем деле не бывает таких понятий «рано… поздно», — недовольно оборвал его Андропов, — Звони ему домой.
— Слушаюсь!
Минуты через три помощник принёс трубку радиотелефона.
— Павел Павлович, здравствуй, дружище. Извини, что разбудил. Мне нужна срочная информация по агенту Игрек. Да помню я твой доклад в субботу. МВД его направило в командировку в ГДР, где он будет до четвёртого апреля. Ты сделал запрос через посольство, немецкий Госбез? Немедленно направь сотрудников проверить его квартиру и дачу. Найдите его мне срочно. Достаньте хоть из-под земли.
В конце разговора Андропов почти кричал в трубку.
Глава 16
Вторник, 18.03.1975 г.
Разбудило меня ночью странное ощущение. Кто-то из моих зайцев не придумал ничего путёвей, как навалиться на меня всей своей массой. Кто же там из этих придурков самый борзый, да откормленный? Удав, походу. Нет, кто-то более кабанистый на меня приналёг, весом в полтора, даже в два Удава. Сосед-алкаш что ли решил приколоться? Надо было комнату надёжней запирать на щеколду.
Вконец охреневший сосед вознамерился меня облагодетельствовать своими тухлыми поцелуями и почти достиг цели, как бы я отчаянно не боролся с ним. Мелькнула почему-то фирменная брежневская физия с бровями и брылями. Толстые губы чужака зажали мне рот, а его язык мощно вонзился в ротовую полость, чуть не раскрошив мне зубы. Я только протестующе мычал, надеясь хоть на какое-нибудь содействие от своих зайцев, но поганцы сыкливо затихарились.